Неточные совпадения
Позовет ли его опекун посмотреть, как молотят рожь,
или как валяют сукно на фабрике, как белят полотна, — он увертывался и забирался на бельведер смотреть оттуда
в лес
или шел на реку,
в кусты,
в чащу, смотрел, как возятся насекомые, остро глядел, куда порхнула птичка, какая она, куда села, как почесала носик; поймает ежа и возится
с ним;
с мальчишками удит рыбу
целый день
или слушает полоумного старика, который живет
в землянке у околицы, как он рассказывает про «Пугача», — жадно слушает подробности жестоких мук, казней и смотрит прямо ему
в рот без зубов и
в глубокие впадины потухающих глаз.
По
целым часам,
с болезненным любопытством, следит он за лепетом «испорченной Феклушки». Дома читает всякие пустяки. «Саксонский разбойник» попадется — он прочтет его; вытащит Эккартсгаузена и фантазией допросится, сквозь туман, ясных выводов; десять раз прочел попавшийся экземпляр «Тристрама Шенди»; найдет какие-нибудь «Тайны восточной магии» — читает и их; там русские сказки и былины, потом вдруг опять бросится к Оссиану, к Тассу и Гомеру
или уплывет
с Куком
в чудесные страны.
Еще
в девичьей сидели три-четыре молодые горничные, которые
целый день, не разгибаясь, что-нибудь шили
или плели кружева, потому что бабушка не могла видеть человека без дела — да
в передней праздно сидел, вместе
с мальчишкой лет шестнадцати, Егоркой-зубоскалом, задумчивый Яков и еще два-три лакея, на помощь ему, ничего не делавшие и часто менявшиеся.
Там был записан старый эпизод, когда он только что расцветал, сближался
с жизнью, любил и его любили. Он записал его когда-то под влиянием чувства, которым жил, не зная тогда еще, зачем, — может быть,
с сентиментальной
целью посвятить эти листки памяти своей тогдашней подруги
или оставить для себя заметку и воспоминание
в старости о молодой своей любви, а может быть, у него уже тогда бродила мысль о романе, о котором он говорил Аянову, и мелькал сюжет для трогательной повести из собственной жизни.
Глаза, как у лунатика, широко открыты, не мигнут; они глядят куда-то и видят живую Софью, как она одна дома мечтает о нем, погруженная
в задумчивость, не замечает, где сидит,
или идет без
цели по комнате, останавливается, будто внезапно пораженная каким-то новым лучом мысли, подходит к окну, открывает портьеру и погружает любопытный взгляд
в улицу,
в живой поток голов и лиц, зорко следит за общественным круговоротом, не дичится этого шума, не гнушается грубой толпы, как будто и она стала ее частью, будто понимает, куда так торопливо бежит какой-то господин,
с боязнью опоздать; она уже, кажется, знает, что это чиновник, продающий за триста — четыреста рублей
в год две трети жизни, кровь, мозг, нервы.
Он по утрам
с удовольствием ждал, когда она,
в холстинковой блузе, без воротничков и нарукавников, еще
с томными, не совсем прозревшими глазами, не остывшая от сна, привставши на цыпочки, положит ему руку на плечо, чтоб разменяться
поцелуем, и угощает его чаем, глядя ему
в глаза, угадывая желания и бросаясь исполнять их. А потом наденет соломенную шляпу
с широкими полями, ходит около него
или под руку
с ним по полю, по садам — и у него кровь бежит быстрее, ему пока не скучно.
Наконец упрямо привязался к воспоминанию о Беловодовой, вынул ее акварельный портрет, стараясь привести на память последний разговор
с нею, и кончил тем, что написал к Аянову
целый ряд писем — литературных произведений
в своем роде, требуя от него подробнейших сведений обо всем, что касалось Софьи: где, что она, на даче
или в деревне?
Это ум — не одной головы, но и сердца, и воли. Такие люди не видны
в толпе, они редко бывают на первом плане. Острые и тонкие умы,
с бойким словом, часто затмевают блеском такие личности, но эти личности большею частию бывают невидимыми вождями
или регуляторами деятельности и вообще жизни
целого круга,
в который поставит их судьба.
— Пусть драпировка, — продолжала Вера, — но ведь и она, по вашему же учению, дана природой, а вы хотите ее снять. Если так, зачем вы упорно привязались ко мне, говорите, что любите, — вон изменились, похудели!.. Не все ли вам равно,
с вашими понятиями о любви, найти себе подругу там
в слободе
или за Волгой
в деревне? Что заставляет вас ходить
целый год сюда, под гору?
Она только удвоила ласки, но не умышленно, не притворно —
с целью только скрыть свой суд
или свои чувства. Она
в самом деле была нежнее, будто Вера стала милее и ближе ей после своей откровенности, даже и самого проступка.
Неточные совпадения
И между ними составилось что-то
в роде игры, состоящей
в том, чтобы как можно ближе сидеть подле тети, дотрогиваться до нее, держать ее маленькую руку,
целовать ее, играть
с ее кольцом
или хоть дотрогиваться до оборки ее платья.
Как полусонный, бродил он без
цели по городу, не будучи
в состоянии решить, он ли сошел
с ума, чиновники ли потеряли голову, во сне ли все это делается
или наяву заварилась дурь почище сна.
— Да ведь соболезнование
в карман не положишь, — сказал Плюшкин. — Вот возле меня живет капитан; черт знает его, откуда взялся, говорит — родственник: «Дядюшка, дядюшка!» — и
в руку
целует, а как начнет соболезновать, вой такой подымет, что уши береги.
С лица весь красный: пеннику, чай, насмерть придерживается. Верно, спустил денежки, служа
в офицерах,
или театральная актриса выманила, так вот он теперь и соболезнует!
Заманчиво мелькали мне издали сквозь древесную зелень красная крыша и белые трубы помещичьего дома, и я ждал нетерпеливо, пока разойдутся на обе стороны заступавшие его сады и он покажется весь
с своею, тогда, увы! вовсе не пошлою, наружностью; и по нем старался я угадать, кто таков сам помещик, толст ли он, и сыновья ли у него,
или целых шестеро дочерей
с звонким девическим смехом, играми и вечною красавицей меньшею сестрицей, и черноглазы ли они, и весельчак ли он сам
или хмурен, как сентябрь
в последних числах, глядит
в календарь да говорит про скучную для юности рожь и пшеницу.
«Посмотреть ли на нее еще
или нет?.. Ну,
в последний раз!» — сказал я сам себе и высунулся из коляски к крыльцу.
В это время maman
с тою же мыслью подошла
с противоположной стороны коляски и позвала меня по имени. Услыхав ее голос сзади себя, я повернулся к ней, но так быстро, что мы стукнулись головами; она грустно улыбнулась и крепко, крепко
поцеловала меня
в последний раз.