Неточные совпадения
Но
цветы стояли в тяжелых старинных вазах, точно надгробных урнах, горка массивного старого серебра придавала еще больше античности комнате. Да и тетки не могли видеть беспорядка: чуть
цветы раскинутся
в вазе прихотливо, входила Анна Васильевна, звонила девушку
в чепце и приказывала собрать их
в симметрию.
— Ах, только не у всех, нет, нет! И если вы не любили и еще полюбите когда-нибудь, тогда что будет с вами, с этой скучной комнатой?
Цветы не будут
стоять так симметрично
в вазах, и все здесь заговорит о любви.
Один только старый дом
стоял в глубине двора, как бельмо
в глазу, мрачный, почти всегда
в тени, серый, полинявший, местами с забитыми окнами, с поросшим травой крыльцом, с тяжелыми дверьми, замкнутыми тяжелыми же задвижками, но прочно и массивно выстроенный. Зато на маленький домик с утра до вечера жарко лились лучи солнца, деревья отступили от него, чтоб дать ему простора и воздуха. Только цветник, как гирлянда, обвивал его со стороны сада, и махровые розы, далии и другие
цветы так и просились
в окна.
В углу теплилась лампада; по стенам
стояли волосяные стулья; на окнах горшки с увядшими
цветами да две клетки,
в которых дремали насупившиеся канарейки.
На крыльце, вроде веранды, уставленной большими кадками с лимонными, померанцевыми деревьями, кактусами, алоэ и разными
цветами, отгороженной от двора большой решеткой и обращенной к цветнику и саду,
стояла девушка лет двадцати и с двух тарелок, которые держала перед ней девочка лет двенадцати, босая,
в выбойчатом платье, брала горстями пшено и бросала птицам. У ног ее толпились куры, индейки, утки, голуби, наконец воробьи и галки.
Перед ним
стояли Вера и Полина Карповна, последняя
в палевом, газовом платье, точно
в тумане, с полуоткрытою грудью, с короткими рукавами, вся
в цветах,
в лентах,
в кудрях. Она походила на тех беленьких, мелких пудельков, которых стригут, завивают и убирают
в ленточки, ошейники и бантики их нежные хозяйки или собачьи фокусники.
Она примирительно смотрела на весь мир. Она
стояла на своем пьедестале, но не белой, мраморной статуей, а живою, неотразимо пленительной женщиной, как то поэтическое видение, которое снилось ему однажды, когда он, под обаянием красоты Софьи, шел к себе домой и видел женщину-статую, сначала холодную, непробужденную, потом видел ее преображение из статуи
в живое существо, около которого заиграла и заструилась жизнь, зазеленели деревья, заблистали
цветы, разлилась теплота…
Что и говорить! // Воскресла вся земля! Царю недаром // От всех любовь. Такого ликованья, // Я чай, Москва отроду не видала! // Насилу я проехал чрез толпу; // На двадцать верст кругом запружены // Дороги все; народ со всех концов // Валит к Москве; все улицы полны, // И все дома, от гребней до завалин, //
Стоят в цветах и в зелени! Я думал: // Авось к царю до выхода проеду! // Куды! Я чай, от валу до Кремля // Часа четыре пробирался. Там // Услышал я: в соборе царь Борис — // Венчается!
Неточные совпадения
Она быстро оделась, сошла вниз и решительными шагами вошла
в гостиную, где, по обыкновению, ожидал ее кофе и Сережа с гувернанткой. Сережа, весь
в белом,
стоял у стола под зеркалом и, согнувшись спиной и головой, с выражением напряженного внимания, которое она знала
в нем и которым он был похож на отца, что-то делал с
цветами, которые он принес.
И она также чистая
стояла в померанцевых
цветах и вуале.
Кити
в это время, давно уже совсем готовая,
в белом платье, длинном вуале и венке померанцевых
цветов, с посаженой матерью и сестрой Львовой
стояла в зале Щербацкого дома и смотрела
в окно, тщетно ожидая уже более получаса известия от своего шафера о приезде жениха
в церковь.
В спокойно тяготеющей крупной листве каштанов
стояли белые шишки
цветов, их аромат мешался с запахом росы и смолы.
В отворенном окне богатого покоя, //
В фарфоровых, расписанных горшках, //
Цветы поддельные, с живыми вместе
стоя, // На проволочных стебельках // Качалися спесиво // И выставляли всем красу свою на диво.