Неточные совпадения
— Бабушка! Ничего не надо. Я сыт по горло. На одной станции я
пил чай, на другой — молоко, на третьей попал на крестьянскую
свадьбу — меня вином потчевали,
ел мед, пряники…
— Ты ехал к себе, в бабушкино гнездо, и не постыдился
есть всякую дрянь. С утра пряники! Вот бы Марфеньку туда: и до
свадьбы и до пряников охотница. Да войди сюда, не дичись! — сказала она, обращаясь к двери. — Стыдится, что ты застал ее в утреннем неглиже. Выйди, это не чужой — брат.
— Стало
быть, ты и «Горя от ума» не любишь? Там не
свадьбой кончается.
— Ну, вот, бабушка, наконец вы договорились до дела, до правды: «женись, не женись — как хочешь»! Давно бы так! Стало
быть, и ваша и моя
свадьба откладываются на неопределенное время.
— Что же ты хочешь, чтоб я на
свадьбе твоей
был?
Их сближение
было просто и естественно, как указывала натура, сдержанная чистой нравственностью и моралью бабушки. Марфенька до
свадьбы не дала ему ни одного поцелуя, никакой почти лишней против прежнего ласки — и на украденный им поцелуй продолжала смотреть как на дерзость и грозила уйти или пожаловаться бабушке.
— Что ж ты остановилась? — спросил Райский, — можно
свадьбу расстроить. В самом деле, если он тебе
будет мешать спать по ночам…
«Я старался и без тебя, как при тебе, и служил твоему делу верой и правдой, то
есть два раза играл с милыми „барышнями“ в карты, так что братец их, Николай Васильевич, прозвал меня женихом Анны Васильевны и так разгулялся однажды насчет будущей нашей
свадьбы, что
был вытолкан обеими сестрицами в спину и не получил ни гроша субсидии, за которой
было явился.
— Марфе Васильевне! — любезно улыбаясь, говорил Тит Никоныч, — я очень счастлив, что вам нравится, — вы знаток. Ваш вкус мне порукой, что этот подарок
будет благосклонно принят дорогой новорожденной к ее
свадьбе. Какая отменная девица! Поглядите, эти розы, можно сказать,
суть ее живое подобие. Она
будет видеть в зеркале свое пленительное личико, а купидоны ей
будут улыбаться…
Викентьеву это молчание, сдержанность, печальный тон
были не по натуре. Он стал подговаривать мать попросить у Татьяны Марковны позволения увезти невесту и уехать опять в Колчино до
свадьбы, до конца октября. К удовольствию его, согласие последовало легко и скоро, и молодая чета, как пара ласточек, с веселым криком улетела от осени к теплу, свету, смеху, в свое будущее гнездо.
— Я просто не пущу тебя сегодня, Леонтий, — сказал Райский, — мне скучно одному; я перейду в старый дом с тобой вместе, а потом, после
свадьбы Марфеньки, уеду. Ты при бабушке и при Вере
будешь первым министром, другом и телохранителем.
— Я начала немного отдыхать, забывать… — продолжала она. — Теперь скоро
свадьба,
было много дела, я отвлеклась
было…
— Надо сказать, что
было: правду. Вам теперь, — решительно заключила Татьяна Марковна, — надо прежде всего выгородить себя: вы
были чисты всю жизнь, таким должны и остаться… А мы с Верой, после
свадьбы Марфеньки, тотчас уедем в Новоселово, ко мне, навсегда… Спешите же к Тычкову и скажите, что вас не
было в городе накануне и, следовательно, вы и в обрыве
быть не могли…
Наконец совершилась и
свадьба Марфеньки с Викентьевым, против общего ожидания, очень скромно. Приглашено
было на нее только высшее общество города и несколько окрестных помещиков, что, однако, составило человек пятьдесят.
Ни разливанного моря, ни разгоряченных лиц и развязных языков, ни радостных кликов не
было. Пуще всего разочарована
была дворня этой скромностью, хотя люди и успели напиться, но не до потери смысла, и по этой причине признали
свадьбу невеселою.
Неточные совпадения
Городничий. А когда же, то
есть… вы изволили сами намекнуть насчет, кажется,
свадьбы?
Это соображение
было тем более удобно, что молодые ехали тотчас после
свадьбы в деревню, где вещи большого приданого не
будут нужны.
Вообще тот медовый месяц, то
есть месяц после
свадьбы, от которого, по преданию, ждал Левин столь многого,
был не только не медовым, но остался в воспоминании их обоих самым тяжелым и унизительным временем их жизни.
Княгиня Щербацкая находила, что сделать
свадьбу до поста, до которого оставалось пять недель,
было невозможно, так как половина приданого не могла
поспеть к этому времени; но она не могла не согласиться с Левиным, что после поста
было бы уже и слишком поздно, так как старая родная тетка князя Щербацкого
была очень больна и могла скоро умереть, и тогда траур задержал бы еще
свадьбу.
Она и про себя рассказывала и про свою
свадьбу, и улыбалась, и жалела, и ласкала его, и говорила о случаях выздоровления, и всё выходило хорошо; стало
быть, она знала.