Неточные совпадения
Нарисовав эту головку, он уже не знал предела гордости. Рисунок его выставлен с рисунками старшего класса на публичном экзамене, и учитель мало поправлял, только кое-где слабые
места покрыл крупными, крепкими штрихами, точно железной решеткой, да в волосах прибавил три, четыре черные полосы, сделал
по точке в каждом глазу — и глаза вдруг стали смотреть точно живые.
Вся Малиновка, слобода и дом Райских, и город были поражены ужасом. В народе, как всегда в таких случаях, возникли слухи, что самоубийца, весь в белом, блуждает
по лесу, взбирается иногда на обрыв, смотрит на жилые
места и исчезает. От суеверного страха ту часть сада, которая шла с обрыва
по горе и отделялась плетнем от ельника и кустов шиповника, забросили.
— Посмотрите: ни одной черты нет верной. Эта нога короче, у Андромахи плечо не на
месте; если Гектор выпрямится, так она ему будет только
по брюхо. А эти мускулы, посмотрите…
— Сиди смирно, — сказал он. — Да, иногда можно удачно хлестнуть стихом
по больному
месту. Сатира — плеть: ударом обожжет, но ничего тебе не выяснит, не даст животрепещущих образов, не раскроет глубины жизни с ее тайными пружинами, не подставит зеркала… Нет, только роман может охватывать жизнь и отражать человека!
Райский сбросил было долой гору наложенных одна на другую мягких подушек и взял с дивана одну жесткую, потом прогнал Егорку, посланного бабушкой раздевать его. Но бабушка переделала опять по-своему: велела положить на свое
место подушки и воротила Егора в спальню Райского.
Марина была не то что хороша собой, а было в ней что-то втягивающее, раздражающее, нельзя назвать, что именно, что привлекало к ней многочисленных поклонников: не то скользящий быстро
по предметам, ни на чем не останавливающийся взгляд этих изжелта-серых лукавых и бесстыжих глаз, не то какая-то нервная дрожь плеч и бедр и подвижность, игра во всей фигуре, в щеках и в губах, в руках; легкий, будто летучий, шаг, широкая ли, внезапно все лицо и ряд белых зубов освещавшая улыбка, как будто к нему вдруг поднесут в темноте фонарь, так же внезапно пропадающая и уступающая
место слезам, даже когда нужно, воплям — бог знает что!
Он бы уже соскучился в своей Малиновке, уехал бы искать в другом
месте «жизни», радостно захлебываться ею под дыханием страсти или не находить,
по обыкновению, ни в чем примирения с своими идеалами, страдать от уродливостей и томиться мертвым равнодушием ко всему на свете.
— Одни из этих артистов просто утопают в картах, в вине, — продолжал Райский, — другие ищут роли. Есть и дон-кихоты между ними: они хватаются за какую-нибудь невозможную идею, преследуют ее иногда искренно; вообразят себя пророками и апостольствуют в кружках слабых голов,
по трактирам. Это легче, чем работать. Проврутся что-нибудь дерзко про власть, их переводят, пересылают с
места на
место. Они всем в тягость, везде надоели. Кончают они различно, смотря
по характеру: кто угодит, вот как вы, на смирение…
«Еще не выросла, не выбилась из этих общих
мест жизни. Провинция!» — думал Райский сердито, ходя
по комнате.
Он не сидел, не стоял на
месте, то совался к бабушке, то бежал к Марфеньке и силился переговорить обеих. Почти в одну и ту же минуту лицо его принимало серьезное выражение, и вдруг разливался
по нем смех и показывались крупные белые зубы, на которых, от торопливости его говора или от смеха, иногда вскакивал и пропадал пузырь.
Ему страх как захотелось увидеть Веру опять наедине, единственно затем, чтоб только «великодушно» сознаться, как он был глуп, неверен своим принципам, чтоб изгладить первое, невыгодное впечатление и занять
по праву
место друга — покорить ее гордый умишко, выиграть доверие.
— Я спрашиваю вас: к добру или к худу! А послушаешь: «Все старое нехорошо, и сами старики глупы, пора их долой!» — продолжал Тычков, — дай волю, они бы и того… готовы нас всех заживо похоронить, а сами сели бы на наше
место, — вот ведь к чему все клонится! Как это по-французски есть и поговорка такая, Наталья Ивановна? — обратился он к одной барыне.
Вскоре у бабушки в спальне поднялась штора, зашипел в сенях самовар, голуби и воробьи начали слетаться к тому
месту, где привыкли получать от Марфеньки корм. Захлопали двери, пошли
по двору кучера, лакеи, а занавеска все не шевелилась.
Она вскочила с
места, схватила его за руки и три раза повернулась с ним
по комнате, как в вальсе.
Райский пошел опять туда, где оставил мальчишек. За ним шел и Марк. Они прошли мимо того
места, где купался Шарль. Райский хотел было пройти мимо, но из кустов, навстречу им, вышел француз, а с другой стороны,
по тропинке, приближалась Ульяна Андреевна, с распущенными, мокрыми волосами.
— Посмотрите местность, — продолжал губернатор, — есть красивые
места: вы поэт, наберетесь свежих впечатлений… Мы и
по Волге верст полтораста спустимся… Возьмите альбом, будете рисовать пейзажи…
— Пойдемте туда! — говорила она, указывая какой-нибудь бугор, и едва доходили они туда, она тащила его в другое
место или взглянуть с какой-нибудь высоты на круто заворотившуюся излучину Волги, или шла
по песку, где вязли ноги, чтоб подойти поближе к воде.
Они долго шли до того
места, где ему надо было перескочить через низенький плетень на дорогу, а ей взбираться, между кустов,
по тропинке на гору, в сад.
Он крался, как вор, ощупью, проклиная каждый хрустнувший сухой прут под ногой, не чувствуя ударов ветвей
по лицу. Он полз наудачу, не зная
места свиданий. От волнения он садился на землю и переводил дух.
Несколько человек заменяли ей толпу; то что другой соберет со многих встреч, в многие годы и во многих
местах, — давалось ей в двух, трех уголках,
по ту и другую сторону Волги, с пяти, шести лиц, представлявших для нее весь людской мир, и в промежуток нескольких лет, с тех пор, как понятия у ней созрели и сложились в более или менее определенный взгляд.
Между тем, отрицая в человеке человека — с душой, с правами на бессмертие, он проповедовал какую-то правду, какую-то честность, какие-то стремления к лучшему порядку, к благородным целям, не замечая, что все это делалось ненужным при том, указываемом им, случайном порядке бытия, где люди,
по его словам, толпятся, как мошки в жаркую погоду в огромном столбе, сталкиваются, мятутся, плодятся, питаются, греются и исчезают в бестолковом процессе жизни, чтоб завтра дать
место другому такому же столбу.
Райский бросился вслед за ней и из-за угла видел, как она медленно возвращалась
по полю к дому. Она останавливалась и озиралась назад, как будто прощалась с крестьянскими избами. Райский подошел к ней, но заговорить не смел. Его поразило новое выражение ее лица.
Место покорного ужаса заступило, по-видимому, безотрадное сознание. Она не замечала его и как будто смотрела в глаза своей «беде».
А там, без четверти в пять часов, пробирался к беседке Тушин. Он знал местность, но, видно, давно не был и забыл, потому что глядел направо, налево, брал то в ту, то в другую сторону,
по едва заметной тропинке, и никак не мог найти беседки. Он остановился там, где кусты были чаще и гуще, припоминая, что беседка была где-то около этого
места.
Пробыв неделю у Тушина в «Дымке», видя его у него, дома, в поле, в лесу, в артели, на заводе, беседуя с ним
по ночам до света у камина, в его кабинете, — Райский понял вполне Тушина, многому дивился в нем, а еще более дивился глазу и чувству Веры, угадавшей эту простую, цельную фигуру и давшей ему в своих симпатиях
место рядом с бабушкой и с сестрой.
Он минут пять постоял на
месте, потом вдруг захохотал — и опять скорыми шагами заходил
по комнате.