Неточные совпадения
В доме, в девичьей, в кабинете бабушки, даже в гостиной и еще двух комнатах, расставлялись столы с шитьем
белья. Готовили парадную
постель, кружевные подушки, одеяло. По утрам ходили портнихи, швеи.
Показался свет и рука, загородившая огонь. Вера перестала смотреть, положила голову на подушку и притворилась спящею. Она видела, что это была Татьяна Марковна, входившая осторожно с ручной лампой. Она спустила с плеч на стул салоп и шла тихо к
постели, в
белом капоте, без чепца, как привидение.
— Что ж?.. Дело хорошее, — молвил Патап Максимыч. — Съезди в самом деле, попроси. И от меня попроси, она самым лучшим порядком уладит все… Да что невеста не кажется?.. Неужто до сей поры нежит в
постели белой тело свое?
Он сдернул одеяло. Как в горячем сне, был в глазах розовый, душистый сумрак, и белые девические плечи, и колеблющийся батист рубашки, гладкий на выпуклостях. Кружило голову от сладкого ощущения власти и нарушаемой запретности, и от выпитого вина, и от женской наготы. Мать закутала Асю одеялом. Из соседней комнаты вышла, наскоро одетая, Майя. Обе девушки сидели на кушетке, испуганные и прекрасные. Солдаты скидывали с их
постелей белые простыни и тюфяки, полные тепла молодых тел, шарили в комодах и шкапах.
Раздался выстрел. Сбежавшаяся прислуга застала князя уже мертвым. Он лежал на кровати. Огнестрельная рана зияла в правом виске. Алая кровь обагрила белоснежные, батистовые наволочки подушек и лежавший у
постели белый ангорский ковер. Правая рука спустилась с кровати. Револьвер большого калибра валялся на ковре. На лице князя застыла улыбка какого-то блаженного довольства.
Неточные совпадения
Мери сидела на своей
постели, скрестив на коленях руки; ее густые волосы были собраны под ночным чепчиком, обшитым кружевами; большой пунцовый платок покрывал ее
белые плечики, ее маленькие ножки прятались в пестрых персидских туфлях.
Он на той же
постели, так же закутанный в одеяло; свеча не зажжена, а уж в окнах
белеет полный день.
Через час он сидел в маленькой комнатке у
постели, на которой полулежал обложенный подушками бритоголовый человек с черной бородой, подстриженной на щеках и раздвоенной на подбородке
белым клином седых волос.
Устав стоять, он обернулся, — в комнате было темно; в углу у дивана горела маленькая лампа-ночник,
постель на одном диване была пуста, а на
белой подушке другой
постели торчала черная борода Захария. Самгин почувствовал себя обиженным, — неужели для него не нашлось отдельной комнаты? Схватив ручку шпингалета, он шумно открыл дверь на террасу, — там, в темноте, кто-то пошевелился, крякнув.
Он медленно разделся до ночного
белья, выпил еще вина и, сидя на
постели, почувствовал, что возобновляется ощущение зреющего нарыва, испытанное им в Женеве.