Последний поезд

Максим Максимович Дмитриев, 2018

Пассажиры поезда, следующего в ад вот уже десятки лет, встречают на одной из станций того, кто собирается попасть в другое место.Содержит нецензурную брань.

Верблюд прерывисто вздохнул, бросив на стол ручку и закрыв тетрадь. Момент, когда он почувствовал острое желание сделать это, совпал с тем, когда за окном пронесся другой поезд, двигавшийся в обратную сторону. Сидящий напротив Эрнесто, внимательно проследивший за составом, но так никого и не увидев в промелькнувших окнах, обратил свое внимание на соседа.

— Не пишется?

Верблюд устало обхватил голову руками.

— Осточертело…

— Что именно?

— Это. Вот это вот все, — он обвел взглядом вагон. Увидев непонимание в глазах спутника, он решил объясниться. — Поезд в никуда. Одна и та же станция. Те же пассажиры и проводницы. Вот откуда в таких условиях взяться музе?

Эрнесто, который и вправду был похож на тезку по фамилии Че Гевара (а может, им и являлся в действительности) невинно пожал плечами.

— Напиши тогда о…

— Обо всех написал. О каждом, кто есть на этом поезде.

Бородач искренне удивился.

— Даже о машинисте?

— Еще двадцать лет назад.

Эрнесто откинулся на спинку сидения.

— Слушай, точно, ты же показывал мне…

Верблюд яростно закивал.

— Говорю тебе, эта поездка буквально высосала из меня все вдохновение. Даже медитация уже не помогает!

Эрнесто растерянно развел руками.

— Может, начнешь рисовать?

— И без меня тут художников полно, не стану же я… — он махнул рукой, не договорив начатое и уставившись в окно, за которым монотонно двигался самый скучный пейзаж, какой только можно представить — зеленые луга с многочисленными лесополосами из хвойных и лиственных деревьев. Не было даже озер, рек, гор или дорог. Кто-то из пассажиров однажды заявил, что видел один и тот же куст три раза, а значит согласно Данте, они проехали три круга ада, и осталось всего четыре, после чего все закончится. Но это было уже очень давно, а тот самый «умник» успел увидеть знакомый куст уже пятьсот двадцать пять раз.

— Может, чаю? — революционер участливо постучал по алюминиевой кружке, мельком взглянув на проходящую мимо по коридору плацкарта школьницу в больших наушниках. Верблюд несколько секунд глядел на стол невидящим взглядом, после чего медленно встал.

— Пойду, посмотрю, когда следующая остановка.

— Вроде же в…

— Я сам посмотрю!

Пройдя мимо купе с двумя ортодоксальными евреями, молодой японкой с рыдающей девочкой, компанией юношей, играющих в карты под песни Queen, супругами из Англии, кудрявым гитаристом с щетиной и рыжим котом, молчаливыми мускулистыми французскими военными, бабушкой и внучкой с побережья Норвегии, угандийским стариком-шаманом и толстым гиком с пачкой комиксов за пазухой, мужчина оказался в конце вагона.

Сам Верблюд имени своего не помнил, как и остальные, и прозвище получил из-за каравана «кораблей пустыни» на серой футболке. Здесь, у расписания остановок, его встретила легким взрывом надутой жвачки та самая школьница. Убрав огненные волосы за спину, она настойчиво стучалась в комнату проводниц.

— Через пять минут, — бросила она, увидев палец Верблюда на бумажке. Тот лишь устало сжал руку в кулак. — Извини. Ты хотел лично взглянуть…

Мужчина скривил губы в прощающей ухмылке и вопросительно посмотрел на спутницу и дверь. Девочка возмущенно мотнула головой.

— Уже который год прошу у них чистое белье, а меня игнорят. Такое ощущение, что мы на каком-то восточно-европейском поезде — сервис просто бесит.

— Так ведь так и есть…

— В смысле?

— Видишь эту надпись? «РЖД». Это «Российские Железные Дороги».

— Ты гонишь…

— А ты не знала? — Верблюд вскинул брови.

— Черт, нет, я думала, именно так и должен выглядеть поезд в Ад. Типа, что это уникальный дизайн и все такое.

— Ну вот…

— Охренеть, и я узнаю это спустя столько времени. Мог бы и раньше сказать — ты же из России.

— Да многим говорил…

— Но не мне.

— Уж извини.

Рыжеволосая устало улыбнулась, по-новому рассматривая трехбуквенную аббревиатуру.

— Как же вы, русские, ездите в таких?

— Привыкли.

В наступившей тишине послышался щелчок, после чего дверь перед школьницей открылась, явив стройную высокую блондинку в юбке-карандаше и белой блузке.

— Что вы хотели? — голос был юный и немного дерзкий.

— Немного уважения с вашей стороны, дорогуша. Я, конечно, понимаю, мы тут не к райским кущам едем, но раз уж постелили белье, будьте добры сменить его. Мне уже просто неприятно лежать на вонючих простынях.

— Смена белья производится по прибытии к вокзалу.

— Так он когда еще будет!

— Ждите.

— Чего ждать? Второго пришествия Спасителя нашего?

— Насколько мне известно, Божий сын не планирует нисходить на землю в ближайшее время. Смотрите расписание.

— Вы прекрасно знаете, что там нет никакого вокзала.

— Скоро появится, — проводница закрыла дверь, не дав школьнице продолжить спор.

— Белье дайте, черти!

Стукнув напоследок по двери, девочка-подросток сдула нависшую над глазами прядь волос. Верблюд, следивший за разговором, скрестил руки на груди.

— Не устала еще просить?

— У меня встречный вопрос: в ваших поездах такие же хамоватые проводники?

— Вообще-то, в основном, да…

— Прелесть.

Тем временем поезд начал замедлять движение, приближаясь к очередной, но по сути той же самой станции, где их жала одна и та же торговая лавка под полосатым тентом и неизменным продавцом.

— Российские Железные Дороги, подумать только, — Рыжая фыркнула, праздно оглядывая окрестности.

К этому моменту произошло уже абсолютно все, что могло произойти. Пассажиры выпрыгивали между станциями из окон — и тут же материализовывались на своем месте. Пытались захватить поезд — но машинист был бессмертен, а управление составом не отзывалось на действия мертвецов. Убегали со станции — чтобы всего через сутки снова выйти к ней. Кололи себя и друг друга ножами — безрезультатно.

Конец ознакомительного фрагмента.