Неточные совпадения
— Вот Матрешка:
помнишь ли ты ее? — говорила
бабушка. — А ты подойди, дура, что стоишь? Поцелуй ручку у барина: ведь это внучек.
— Что-то не
помню,
бабушка…
— Нет… ах,
помню… как во сне…
Бабушка, я
помню или нет!..
—
Помню,
бабушка, ей-богу
помню, как во сне…
— Вот видите, братец, — живо заговорила она, весело бегая глазами по его глазам, усам, бороде, оглядывая руки, платье, даже взглянув на сапоги, — видите, какая
бабушка, говорит, что я не
помню, — а я
помню, вот, право,
помню, как вы здесь рисовали: я тогда у вас на коленях сидела…
— Ты и это
помнишь? — спросила, вслушавшись,
бабушка. — Какая хвастунья — не стыдно тебе! Это недавно Верочка рассказывала, а ты за свое выдаешь! Та
помнит кое-что, и то мало, чуть-чуть…
— Нет,
бабушка, не я.
Помню, что какие-то бумаги вы присылали мне, я их передал приятелю своему, Ивану Ивановичу, а тот…
— Не знаю,
бабушка, да и не желаю знать! — отвечал он, приглядываясь из окна к знакомой ему дали, к синему небу, к меловым горам за Волгой. — Представь, Марфенька: я еще
помню стихи Дмитриева, что в детстве учил...
— Будешь задумчив, как навяжется такая супруга, как Марина Антиповна!
Помнишь Антипа? ну, так его дочка! А золото-мужик, большие у меня дела делает: хлеб продает, деньги получает, — честный, распорядительный, да вот где-нибудь да подстережет судьба! У всякого свой крест! А ты что это затеял, или в самом деле с ума сошел? — спросила
бабушка, помолчав.
— Помолчи, помолчи об этом, — торопливо отозвалась
бабушка, —
помни правило: «Язык мой — враг мой, прежде ума моего родился!»
— Еще бы не
помнить! — отвечал за него Леонтий. — Если ее забыл, так кашу не забывают… А Уленька правду говорит: ты очень возмужал, тебя узнать нельзя: с усами, с бородой! Ну, что
бабушка? Как, я думаю, обрадовалась! Не больше, впрочем, меня. Да радуйся же, Уля: что ты уставила на него глаза и ничего не скажешь?
— Ну, не
поминай же мне больше о книгах: на этом условии я только и не отдам их в гимназию, — заключил Райский. — А теперь давай обедать или я к
бабушке уйду. Мне есть хочется.
— Ну, хорошо,
бабушка: а
помните, был какой-то буян, полицмейстер или исправник: у вас крышу велел разломать, постой вам поставил против правил, забор сломал и чего-чего не делал!
— Ни ему, ни мне, никому на свете…
помни, Марфенька, это: люби, кто понравится, но прячь это глубоко в душе своей, не давай воли ни себе, ни ему, пока… позволит
бабушка и отец Василий.
Помни проповедь его…
— У него дочь невеста —
помните,
бабушка говорила однажды? так, верно, хочет сватать вам ее…
— А я послушаюсь — и без ее согласия не сделаю ни шагу, как без согласия
бабушки. И если не будет этого согласия, ваша нога не будет в доме здесь,
помните это, monsieur Викентьев, — вот что!
— Боже мой! Что еще скажет
бабушка! Ступайте прочь, прочь — и
помните, что если maman ваша будет вас бранить, а меня
бабушка не простит, вы и глаз не кажите — я умру со стыда, а вы на всю жизнь останетесь нечестны!
— Не
поминай этого и не тревожь себя напрасно! — говорила
бабушка, едва сдерживаясь сама и отирая ей слезы рукой, — ведь мы положили никогда не говорить об этом…
— Но ты не пойдешь сама, не увидишься с ним? — говорила Вера, пытливо глядя в глаза
бабушке. —
Помни, я не жалуюсь на него, не хочу ему зла…
Неточные совпадения
— Да, мой друг, — продолжала
бабушка после минутного молчания, взяв в руки один из двух платков, чтобы утереть показавшуюся слезу, — я часто думаю, что он не может ни ценить, ни понимать ее и что, несмотря на всю ее доброту, любовь к нему и старание скрыть свое горе — я очень хорошо знаю это, — она не может быть с ним счастлива; и
помяните мое слово, если он не…
Я решительно не
помню, каким образом вошла мне в голову такая странная для ребенка мысль, но
помню, что она мне очень нравилась и что на все вопросы об этом предмете я отвечал, что непременно поднесу
бабушке подарок, но никому не скажу, в чем он будет состоять.
«Зачем я написал: как родную мать? ее ведь здесь нет, так не нужно было и
поминать ее; правда, я
бабушку люблю, уважаю, но все она не то… зачем я написал это, зачем я солгал? Положим, это стихи, да все-таки не нужно было».
— Прекрасно, — сказала
бабушка, — но, однако, ты все-таки хорошенько
помни, что я тебе сказала.
После святок мать отвела меня и Сашу, сына дяди Михаила, в школу. Отец Саши женился, мачеха с первых же дней невзлюбила пасынка, стала бить его, и, по настоянию
бабушки, дед взял Сашу к себе. В школу мы ходили с месяц времени, из всего, что мне было преподано в ней, я
помню только, что на вопрос: «Как твоя фамилия?» — нельзя ответить просто: «Пешков», — а надобно сказать: «Моя фамилия — Пешков». А также нельзя сказать учителю: «Ты, брат, не кричи, я тебя не боюсь…»