Ночь была лунная, в густом монастырском саду, покрытом тенями, лежала дремотная тишина; вдруг одна тень зашевелилась, зашуршала травою и — чёрная, покачиваясь,
подошла к забору.
— Спаси тебя Христос, Лукаша! Бог с тобой! Пришлю, из новой бочки пришлю, — отвечала старуха,
подходя к забору. — Да слушай чтò, — прибавила она, перегнувшись через забор.
Муму навострила уши, зарычала,
подошла к забору, понюхала и залилась громким и пронзительным лаем.
Неточные совпадения
Я решительно не могу объяснить себе жестокости своего поступка. Как я не
подошел к нему, не защитил и не утешил его? Куда девалось чувство сострадания, заставлявшее меня, бывало, плакать навзрыд при виде выброшенного из гнезда галчонка или щенка, которого несут, чтобы кинуть за
забор, или курицы, которую несет поваренок для супа?
Самгин встал, покачиваясь,
подошел к постели и свалился на нее, схватил грушу звонка и крепко зажал ее в кулаке, разглядывая, как маленький поп, размахивая рукавами рясы, подпрыгивает, точно петух, который хочет, но не может взлететь на
забор.
Знакомство с барчуками продолжалось, становясь всё приятней для меня. В маленьком закоулке, между стеною дедова дома и
забором Овсянникова, росли вяз, липа и густой куст бузины; под этим кустом я прорезал в
заборе полукруглое отверстие, братья поочередно или по двое
подходили к нему, и мы беседовали тихонько, сидя на корточках или стоя на коленях. Кто-нибудь из них всегда следил, как бы полковник не застал нас врасплох.
И Лемм уторопленным шагом направился
к воротам, в которые входил какой-то незнакомый ему господин, в сером пальто и широкой соломенной шляпе. Вежливо поклонившись ему (он кланялся всем новым лицам в городе О…; от знакомых он отворачивался на улице — такое уж он положил себе правило), Лемм прошел мимо и исчез за
забором. Незнакомец с удивлением посмотрел ему вслед и, вглядевшись в Лизу,
подошел прямо
к ней.
Старушка, сидевшая под
забором, встала, взяла свои узелочки и,
подойдя к проезжему, остановилась от него в двух шагах. Проезжий на мгновение обернулся
к старушке, посмотрел на торчавший из узелка белый носик фарфорового чайника, сделал нетерпеливое движение плечами и опять обернулся
к извозчикам, немилосердно лупившим захлебывающуюся в грязи клячу.