Плоды страстей, войны, трудов, // Болезни, дряхлость и печали, // Предтечи смерти, приковали // Его к одру.
Неточные совпадения
Любви все возрасты покорны; // Но юным, девственным сердцам // Ее порывы благотворны, // Как бури вешние полям: // В дожде
страстей они свежеют, // И обновляются, и зреют — // И жизнь могущая дает // И пышный цвет, и сладкий
плод. // Но в возраст поздний и бесплодный, // На повороте наших лет, // Печален
страсти мертвой след: // Так бури осени холодной // В болото обращают луг // И обнажают лес вокруг.
Думы в ней, //
Плоды подавленных
страстей, // Лежат погружены глубоко, // И замысел давнишних дней, // Быть может, зреет одиноко.
Возделанные поля, чистота хижин, сады, груды
плодов и овощей, глубокий мир между людьми — все свидетельствовало, что жизнь доведена трудом до крайней степени материального благосостояния; что самые заботы,
страсти, интересы не выходят из круга немногих житейских потребностей; что область ума и духа цепенеет еще в сладком, младенческом сне, как в первобытных языческих пастушеских царствах; что жизнь эта дошла до того рубежа, где начинается царство духа, и не пошла далее…
Плод краснее на той стороне, где больше света; в нем как будто сосредоточена вся сила жизни, вся
страсть растительной природы.
Изведав опытом, под влиянием христианского воздействия, тщету
плодов насилия, люди иногда в одном, иногда через несколько поколений утрачивают те пороки, которые возбуждаются
страстью к приобретению власти и богатства, и, становясь менее жестокими, не удерживают своего положения и вытесняются из власти другими, менее христианскими, более злыми людьми и возвращаются в низшие по положению, но высшие по нравственности слои общества, увеличивая собой средний уровень христианского сознания всех людей.