Неточные совпадения
От Плутарха и «Путешествия Анахарсиса Младшего» он
перешел к Титу Ливию и Тациту, зарываясь в мелких деталях первого и в сильных сказаниях второго, спал с Гомером, с Дантом и часто забывал жизнь около
себя, живя в анналах, сагах, даже в русских сказках…
— А еще — вы следите за мной исподтишка: вы раньше всех встаете и ждете моего пробуждения, когда я отдерну у
себя занавеску, открою окно. Потом, только лишь я
перехожу к бабушке, вы избираете другой пункт наблюдения и следите, куда я пойду, какую дорожку выберу в саду, где сяду, какую книгу читаю, знаете каждое слово, какое кому скажу… Потом встречаетесь со мною…
Оба понимали, что каждый с своей точки зрения прав — но все-таки безумно втайне надеялись, он — что она
перейдет на его сторону, а она — что он уступит, сознавая в то же время, что надежда была нелепа, что никто из них не мог, хотя бы и хотел, внезапно переродиться, залучить
к себе, как шапку надеть, другие убеждения, другое миросозерцание, разделить веру или отрешиться от нее.
Вера наконец, почти незаметно для нее самой, поверила искренности его односторонних и поверхностных увлечений и от недоверия
перешла к изумлению, участию. У ней даже бывали минуты, впрочем редкие, когда она колебалась в непогрешимости своих, собранных молча, про
себя наблюдений над жизнью, над людьми, правил, которыми руководствовалось большинство.
Райский
перешел из старого дома опять в новый, в свои комнаты. Козлов переехал
к себе, с тем, однако, чтоб после отъезда Татьяны Марковны с Верой поселиться опять у нее в доме. Тушин звал его
к себе, просвещать свою колонию, начиная с него самого. Козлов почесал голову, подумал и вздохнул, глядя — на московскую дорогу.
Когда он вышел, Грэй посидел несколько времени, неподвижно смотря в полуоткрытую дверь, затем
перешел к себе. Здесь он то сидел, то ложился; то, прислушиваясь к треску брашпиля, выкатывающего громкую цепь, собирался выйти на бак, но вновь задумывался и возвращался к столу, чертя по клеенке пальцем прямую быструю линию. Удар кулаком в дверь вывел его из маниакального состояния; он повернул ключ, впустив Летику. Матрос, тяжело дыша, остановился с видом гонца, вовремя предупредившего казнь.
Свадьба была в Москве, здесь провели молодые свой медовый месяц. Родные остались для Тони теми же дорогими друзьями, какими были прежде. Она приглашала Крошку Доррит к себе на житье в деревню, но та, пожелав ей всевозможного счастья, не хотела расставаться со своими братьями и скромной долей, которой лучше не желала. Тони распределила свой денежный капитал, доставшийся ей после смерти ее благодетельницы, братьям и сестре, только
переслала к себе в деревню свой любимый рояль, с которым не могла расстаться.
Неточные совпадения
Но злаков на полях все не прибавлялось, ибо глуповцы от бездействия весело-буйственного
перешли к бездействию мрачному. Напрасно они воздевали руки, напрасно облагали
себя поклонами, давали обеты, постились, устраивали процессии — бог не внимал мольбам. Кто-то заикнулся было сказать, что"как-никак, а придется в поле с сохою выйти", но дерзкого едва не побили каменьями, и в ответ на его предложение утроили усердие.
— Прим. издателя.] и
переходя от одного силлогизма [Силлогизм (греч.) — вывод из двух или нескольких суждений.]
к другому, заключила, что измена свила
себе гнездо в самом Глупове.
В другое время, размышляя обо всем этом, она искренно дивилась
себе, не веря, что верила, улыбкой прощая море и грустно
переходя к действительности; теперь, сдвигая оборку, девушка припоминала свою жизнь.
Раскольников
перешел через площадь. Там, на углу, стояла густая толпа народа, все мужиков. Он залез в самую густоту, заглядывая в лица. Его почему-то тянуло со всеми заговаривать. Но мужики не обращали внимания на него и все что-то галдели про
себя, сбиваясь кучками. Он постоял, подумал и пошел направо, тротуаром, по направлению
к В—му. Миновав площадь, он попал в переулок…
Иногда, большею частью внезапно, это недоумение
переходило в холодный ужас; лицо ее принимало выражение мертвенное и дикое; она запиралась у
себя в спальне, и горничная ее могла слышать, припав ухом
к замку, ее глухие рыдания.