Неточные совпадения
— Eh bien, mille roubles! [
Ну, тысячу рублей! (фр.)] Графу отдать: я у него на той неделе занял: совестно в глаза
смотреть.
—
Ну,
ну,
ну… — хотела она сказать, спросить и ничего не сказала, не спросила, а только засмеялась и проворно отерла глаза платком. — Маменькин сынок: весь, весь в нее!
Посмотри, какая она красавица была.
Посмотри, Василиса… Помнишь? Ведь похож!
—
Ну, хозяин,
смотри же, замечай и, чуть что неисправно, не давай потачки бабушке. Вот садик-то, что у окошек, я, видишь, недавно разбила, — говорила она, проходя чрез цветник и направляясь к двору. — Верочка с Марфенькой тут у меня всё на глазах играют, роются в песке. На няньку надеяться нельзя: я и вижу из окошка, что они делают. Вот подрастут, цветов не надо покупать: свои есть.
—
Ну, теперь — dahin! [туда! (нем.)]
Посмотрим, что будет! — задумчиво говорил он, уезжая из Петербурга.
—
Ну, добро,
посмотрим,
посмотрим, — сказала она, — если не женишься сам, так как хочешь, на свадьбу подари им кружева, что ли: только чтобы никто не знал, пуще всего Нил Андреич… надо втихомолку…
—
Ну, уж святая: то нехорошо, другое нехорошо. Только и света, что внучки! А кто их знает, какие они будут? Марфенька только с канарейками да с цветами возится, а другая сидит, как домовой, в углу, и слова от нее не добьешься. Что будет из нее —
посмотрим!
—
Ну, беги же, «Земфира», да не попадись ему,
смотри!
—
Ну, слава Богу, улыбнулось красное солнышко! — заметила Татьяна Марковна. — А то
смотреть тошно.
—
Ну, так и есть: ты
смотри не давай!
— Так, хочется
посмотреть, впору ли вам. Пожалуйста, наденьте:
ну, чего вам стоит?
—
Посмотрим, — прибавила она. — А впрочем, если нет…
Ну, да ничего,
посмотрим…
—
Ну, поедем
посмотреть, как яровое выходит.
— То-то, то-то!
Ну что ж, Иван Петрович: как там турки женщин притесняют? Что ты прочитал об этом: вон Настасья Петровна хочет знать? Только
смотри, не махни в Турцию, Настасья Петровна!
— Вы не только эгоист, но вы и деспот, брат: я лишь открыла рот, сказала, что люблю — чтоб испытать вас, а вы —
посмотрите, что с вами сделалось: грозно сдвинули брови и приступили к допросу. Вы, развитой ум, homme blase, grand coeur, [человек многоопытный, великодушный (фр.).] рыцарь свободы — стыдитесь! Нет, я вижу, вы не годитесь и в друзья!
Ну, если я люблю, — решительно прибавила она, понижая голос и закрывая окно, — тогда что?
—
Ну, не приду! — сказал он и, положив подбородок на руки, стал
смотреть на нее. Она оставалась несколько времени без дела, потом вынула из стола портфель, сняла с шеи маленький ключик и отперла, приготовляясь писать.
—
Ну, если мне не верите, так
посмотрите кругом. Весь век живете в поле и лесу и не видите этих опытов…
Смотрите сюда,
смотрите там…
—
Ну, девки, покажу я вам диковинку! — сказал он, плюнув сквозь зубы в сторону, — пойдемте, Пелагея Петровна, к барину, к Борису Павловичу, в щелку
посмотреть; в тиатр не надо ходить: как он там «девствует»!..
— Чем бы дитя ни тешилось, только бы не плакало, — заметила она и почти верно определила этой пословицей значение писанья Райского. У него уходило время, сила фантазии разрешалась естественным путем, и он не замечал жизни, не знал скуки, никуда и ничего не хотел. — Зачем только ты пишешь все по ночам? — сказала она. — Смерть — боюсь…
Ну, как заснешь над своей драмой? И шутка ли, до света? ведь ты изведешь себя.
Посмотри, ты иногда желт, как переспелый огурец…
—
Ну, вот, а вы говорите — горе!
Посмотрите мне в глаза. Я думаю, я в эту минуту и пополнел опять.
Неточные совпадения
Хлестаков (пишет).
Ну, хорошо. Отнеси только наперед это письмо; пожалуй, вместе и подорожную возьми. Да зато,
смотри, чтоб лошади хорошие были! Ямщикам скажи, что я буду давать по целковому; чтобы так, как фельдъегеря, катили и песни бы пели!.. (Продолжает писать.)Воображаю, Тряпичкин умрет со смеху…
Анна Андреевна.
Ну вот! Боже сохрани, чтобы не поспорить! нельзя, да и полно! Где ему
смотреть на тебя? И с какой стати ему
смотреть на тебя?
А уж Тряпичкину, точно, если кто попадет на зубок, берегись: отца родного не пощадит для словца, и деньгу тоже любит. Впрочем, чиновники эти добрые люди; это с их стороны хорошая черта, что они мне дали взаймы. Пересмотрю нарочно, сколько у меня денег. Это от судьи триста; это от почтмейстера триста, шестьсот, семьсот, восемьсот… Какая замасленная бумажка! Восемьсот, девятьсот… Ого! за тысячу перевалило… Ну-ка, теперь, капитан, ну-ка, попадись-ка ты мне теперь!
Посмотрим, кто кого!
Артемий Филиппович.
Смотрите, чтоб он вас по почте не отправил куды-нибудь подальше. Слушайте: эти дела не так делаются в благоустроенном государстве. Зачем нас здесь целый эскадрон? Представиться нужно поодиночке, да между четырех глаз и того… как там следует — чтобы и уши не слыхали. Вот как в обществе благоустроенном делается!
Ну, вот вы, Аммос Федорович, первый и начните.
Городничий. Не погуби! Теперь: не погуби! а прежде что? Я бы вас… (Махнув рукой.)
Ну, да бог простит! полно! Я не памятозлобен; только теперь
смотри держи ухо востро! Я выдаю дочку не за какого-нибудь простого дворянина: чтоб поздравление было… понимаешь? не то, чтоб отбояриться каким-нибудь балычком или головою сахару…
Ну, ступай с богом!