Всех посадил Мосий Шило в
новые цепи по три в ряд, прикрутил им до самых белых костей жестокие веревки; всех перебил по шеям, угощая подзатыльниками.
Мы видели в их учении новый елей, помазывающий царя,
новую цепь, налагаемую на мысль, новое подчинение совести раболепной византийской церкви.
Столбы старых шлагбаумов еще доселе стоят невредимы, следовательно, стоит только купить
новые цепи и нанять сторожа (буде военное ведомство не даст караула) — и города вновь украсятся и процветут.
А слыхал я о них еще во времена моей бродяжной жизни, в бессонные ночи, на белильном заводе, от великого мастера сказки рассказывать, бродяги Суслика, который сам их видал и в бывальщине о Степане Тимофеиче рассказывал, как атамана забрали, заковали, а потом снова перековали и в
новых цепях в Москву повезли, а старые в соборе повесили для устрашения…
Неточные совпадения
Нет, там видела она
цепь утрат, лишений, омываемых слезами, неизбежных жертв, жизнь поста и невольного отречения от рождающихся в праздности прихотей, вопли и стоны от
новых, теперь неведомых им чувств; снились ей болезни, расстройство дел, потеря мужа…
Рассказы о возмущении, о суде, ужас в Москве сильно поразили меня; мне открывался
новый мир, который становился больше и больше средоточием всего нравственного существования моего; не знаю, как это сделалось, но, мало понимая или очень смутно, в чем дело, я чувствовал, что я не с той стороны, с которой картечь и победы, тюрьмы и
цепи. Казнь Пестеля и его товарищей окончательно разбудила ребяческий сон моей души.
Инвалид гремел
цепью шлагбаума. Пестрое бревно «подвешивалось» и снова за пропущенным опускалось до
нового:
Когда я увидел его впервые, мне вдруг вспомнилось, как однажды, давно, еще во время жизни на
Новой улице, за воротами гулко и тревожно били барабаны, по улице, от острога на площадь, ехала, окруженная солдатами и народом, черная высокая телега, и на ней — на скамье — сидел небольшой человек в суконной круглой шапке, в
цепях; на грудь ему повешена черная доска с крупной надписью белыми словами, — человек свесил голову, словно читая надпись, и качался весь, позванивая
цепями.
Начнем с последнего нашего свидания, которое вечно будет в памяти моей. Вы увидите из нескольких слов, сколько можно быть счастливым и в самом горе. Ах, сколько я вам благодарен, что Annette, что все малютки со мной. [Имеются в виду портреты родных — сестер, их детей и т. д.] Они меня тешили в моей золотой тюрьме, ибо
новый комендант на чудо отделал наши казематы. Однако я благодарю бога, что из них выбрался, хотя с
цепями должен парадировать по всей России.