Неточные совпадения
«А! вот и пробный камень. Это сама бабушкина „судьба“ вмешалась в дело и требует жертвы,
подвига — и я его
совершу. Через три дня видеть ее опять здесь… О, какая нега! Какое солнце взойдет над Малиновкой! Нет, убегу! Чего мне это стоит, никто
не знает! И ужели
не найду награды, потерянного мира? Скорей, скорей прочь…» — сказал он решительно и кликнул Егора, приказав принести чемодан.
А она,
совершив подвиг, устояв там, где падают ничком мелкие натуры, вынесши и свое и чужое бремя с разумом и величием, тут же, на его глазах, мало-помалу опять обращалась в простую женщину, уходила в мелочи жизни, как будто пряча свои силы и величие опять — до случая, даже
не подозревая, как она вдруг выросла, стала героиней и какой
подвиг совершила.
Неточные совпадения
Думая об этом
подвиге,
совершить который у него
не было ни дерзости, ни силы, Клим вспоминал, как он в детстве неожиданно открыл в доме комнату, где были хаотически свалены вещи, отжившие свой срок.
Хотя, к несчастию,
не понимают эти юноши, что жертва жизнию есть, может быть, самая легчайшая изо всех жертв во множестве таких случаев и что пожертвовать, например, из своей кипучей юностью жизни пять-шесть лет на трудное, тяжелое учение, на науку, хотя бы для того только, чтобы удесятерить в себе силы для служения той же правде и тому же
подвигу, который излюбил и который предложил себе
совершить, — такая жертва сплошь да рядом для многих из них почти совсем
не по силам.
— Это он говорит, он, а он это знает: «Ты идешь
совершить подвиг добродетели, а в добродетель-то и
не веришь — вот что тебя злит и мучит, вот отчего ты такой мстительный». Это он мне про меня говорил, а он знает, что говорит…
Отступался от дела, чтобы
не быть дураком и подлецом, и возликовал от этого, будто
совершил геройский
подвиг великодушного благородства;
не поддаешься с первого слова зову, чтобы опять
не хлопотать над собою и чтобы
не лишиться этого сладкого ликования своим благородством, а эгоизм повертывает твои жесты так, что ты корчишь человека, упорствующего в благородном подвижничестве».
Если бы Кирсанов рассмотрел свои действия в этом разговоре как теоретик, он с удовольствием заметил бы: «А как, однако же, верна теория; самому хочется сохранить свое спокойствие, возлежать на лаврах, а толкую о том, что, дескать, ты
не имеешь права рисковать спокойствием женщины; а это (ты понимай уж сам) обозначает, что, дескать, я действительно
совершал над собою
подвиги благородства к собственному сокрушению, для спокойствия некоторого лица и для твоего, мой друг; а потому и преклонись перед величием души моей.