Неточные совпадения
Не знали, бедные, куда деться, как сжаться, краснели, пыхтели и потели, пока Татьяна Марковна, частию из
жалости, частию оттого, что от них в комнате
было и тесно, и душно, и «пахло севрюгой», как тихонько выразилась она Марфеньке,
не выпустила их в сад, где они, почувствовав себя на свободе, начали бегать и скакать, только прутья от кустов полетели в стороны, в ожидании, пока позовут завтракать.
— Вот видите, без моего «ума и сердца», сами договорились до правды, Иван Иванович! Мой «ум и сердце» говорили давно за вас, да
не судьба! Стало
быть, вы из
жалости взяли бы ее теперь, а она вышла бы за вас — опять скажу — ради вашего… великодушия… Того ли вы хотите? Честно ли и правильно ли это и способны ли мы с ней на такой поступок? Вы знаете нас…
Бедный! Ответа
не было. Он начал понемногу посещать гимназию, но на уроках впадал в уныние,
был рассеян,
не замечал шуток, шалостей своих учеников,
не знавших
жалости и пощады к его горю и видевших в нем только «смешного».
Неточные совпадения
Одно то, что̀ он сказал про щуку, другое — что
было что-то
не то в нежной
жалости, которую он испытывал к Анне.
На Таню сначала подействовала
жалость за Гришу, потом сознание своего добродетельного поступка, и слезы у ней тоже стояли в глазах; но она,
не отказываясь,
ела свою долю.
Долго Левин
не мог успокоить жену. Наконец он успокоил ее, только признавшись, что чувство
жалости в соединении с вином сбили его, и он поддался хитрому влиянию Анны и что он
будет избегать ее. Одно, в чем он искреннее всего признавался,
было то, что, живя так долго в Москве, за одними разговорами, едой и питьем, он ошалел. Они проговорили до трех часов ночи. Только в три часа они настолько примирились, что могли заснуть.
Левин с огорчением вздохнул. Этот прекрасный ребенок внушал ему только чувство гадливости и
жалости. Это
было совсем
не то чувство, которого он ожидал.
Она услыхала порывистый звонок Вронского и поспешно утерла эти слезы, и
не только утерла слезы, но села к лампе и развернула книгу, притворившись спокойною. Надо
было показать ему, что она недовольна тем, что он
не вернулся, как обещал, только недовольна, но никак
не показывать ему своего горя и, главное,
жалости о себе. Ей можно
было жалеть о себе, но
не ему о ней. Она
не хотела борьбы, упрекала его за то, что он хотел бороться, но невольно сама становилась в положение борьбы.