Неточные совпадения
— Бабушка! — с радостью воскликнул Райский. — Боже
мой! она зовет меня: еду, еду! Ведь там тишина, здоровый воздух, здоровая пища, ласки доброй, нежной, умной женщины; и еще две сестры, два новых, неизвестных мне и в то же время близких лица… «барышни в провинции! Немного страшно: может быть, уроды!» — успел он подумать, поморщась… — Однако еду: это
судьба посылает меня… А если там скука?
— Не дразни
судьбу, не накликай на себя! — прибавила она. — Помни: язык
мой — враг
мой!
Там решится не
моя одна
судьба, но и другого человека.
— Вот видите, без
моего «ума и сердца», сами договорились до правды, Иван Иванович!
Мой «ум и сердце» говорили давно за вас, да не
судьба! Стало быть, вы из жалости взяли бы ее теперь, а она вышла бы за вас — опять скажу — ради вашего… великодушия… Того ли вы хотите? Честно ли и правильно ли это и способны ли мы с ней на такой поступок? Вы знаете нас…
— Надо, чтоб захотела и другая, —
моя «
судьба»…
Ну что? не видишь ты, что он с ума сошел? // Скажи сурьезно: // Безумный! что он тут за чепуху молол! // Низкопоклонник! тесть! и про Москву так грозно! // А ты меня решилась уморить? //
Моя судьба еще ли не плачевна? // Ах! боже мой! что станет говорить // Княгиня Марья Алексевна!
Неточные совпадения
Софья. Я сказала, что
судьба моя зависит от воли дядюшкиной, что он сам сюда приехать обещал в письме своем, которого (к Правдину) не позволил вам дочитать господин Скотинин.
Стародум(с важным чистосердечием). Ты теперь в тех летах, в которых душа наслаждаться хочет всем бытием своим, разум хочет знать, а сердце чувствовать. Ты входишь теперь в свет, где первый шаг решит часто
судьбу целой жизни, где всего чаще первая встреча бывает: умы, развращенные в своих понятиях, сердца, развращенные в своих чувствиях. О
мой друг! Умей различить, умей остановиться с теми, которых дружба к тебе была б надежною порукою за твой разум и сердце.
Милон. Счастлив ты,
мой друг, будучи в состоянии облегчать
судьбу несчастных. Не знаю, что мне делать в горестном
моем положении.
— Потому что Алексей, я говорю про Алексея Александровича (какая странная, ужасная
судьба, что оба Алексеи, не правда ли?), Алексей не отказал бы мне. Я бы забыла, он бы простил… Да что ж он не едет? Он добр, он сам не знает, как он добр. Ах! Боже
мой, какая тоска! Дайте мне поскорей воды! Ах, это ей, девочке
моей, будет вредно! Ну, хорошо, ну дайте ей кормилицу. Ну, я согласна, это даже лучше. Он приедет, ему больно будет видеть ее. Отдайте ее.
— Я только хочу сказать, что те права, которые меня…
мой интерес затрагивают, я буду всегда защищать всеми силами; что когда у нас, у студентов, делали обыск и читали наши письма жандармы, я готов всеми силами защищать эти права, защищать
мои права образования, свободы. Я понимаю военную повинность, которая затрагивает
судьбу моих детей, братьев и меня самого; я готов обсуждать то, что меня касается; но судить, куда распределить сорок тысяч земских денег, или Алешу-дурачка судить, — я не понимаю и не могу.