Неточные совпадения
Ему пришла в голову прежняя мысль «писать скуку»: «Ведь жизнь многостороння и многообразна, и если, — думал он, — и эта широкая и голая, как степь, скука лежит в самой жизни, как лежат в
природе безбрежные пески, нагота и скудость пустынь, то и скука может и должна быть предметом мысли, анализа, пера или кисти, как одна из сторон жизни: что ж, пойду, и среди моего романа вставлю широкую и туманную страницу скуки: этот холод, отвращение и злоба, которые вторглись в меня, будут красками и колоритом…
картина будет верна…»
В Риме, устроив с Кириловым мастерскую, он делил время между музеями, дворцами, руинами, едва чувствуя красоту
природы, запирался, работал, потом терялся в новой толпе, казавшейся ему какой-то громадной, яркой, подвижной
картиной, отражавшей в себе тысячелетия — во всем блеске величия и в поразительной наготе всей мерзости — отжившего и живущего человечества.
Меня хотя и занимала новость предмета и проникался я прелестью окружавших нас
картин природы, но тут же, рядом с этими впечатлениями, чувствовалась и особенно предчувствовалась скука.
Едешь лёгкой рысцой и, увлекаясь окружающими тебя
картинами природы, положительно забываешь, что на сопке или при повороте может пред тобой вырасти хунхуз или японец и пустить в тебя пулю.
Александр Васильевич стоял с неподвижностью столпа. Его глаза были устремлены на открытое море. Чудный вид открывался из Монплезира, но молодой Суворов не был художником,
картины природы не производили на него особенного впечатления — он относился к ним со спокойным безразличием делового человека.
Якову Потаповичу, сидевшему в саду, в той самой беседке, где в памятную для него ночь первого столкновения с Малютою с его губ сорвалось первое неудачное признание в любви княжне Евпраксии, было впрочем, совсем не до созерцания величественных
картин природы.
Неточные совпадения
Подобная игра
природы, впрочем, случается на разных исторических
картинах, неизвестно в какое время, откуда и кем привезенных к нам в Россию, иной раз даже нашими вельможами, любителями искусства, накупившими их в Италии по совету везших их курьеров.
Но, может быть, такого рода //
Картины вас не привлекут: // Всё это низкая
природа; // Изящного не много тут. // Согретый вдохновенья богом, // Другой поэт роскошным слогом // Живописал нам первый снег // И все оттенки зимних нег; // Он вас пленит, я в том уверен, // Рисуя в пламенных стихах // Прогулки тайные в санях; // Но я бороться не намерен // Ни с ним покамест, ни с тобой, // Певец финляндки молодой!
Опасность, риск, власть
природы, свет далекой страны, чудесная неизвестность, мелькающая любовь, цветущая свиданием и разлукой; увлекательное кипение встреч, лиц, событий; безмерное разнообразие жизни, между тем как высоко в небе то Южный Крест, то Медведица, и все материки — в зорких глазах, хотя твоя каюта полна непокидающей родины с ее книгами,
картинами, письмами и сухими цветами, обвитыми шелковистым локоном в замшевой ладанке на твердой груди.
Бессилен рев зверя перед этими воплями
природы, ничтожен и голос человека, и сам человек так мал, слаб, так незаметно исчезает в мелких подробностях широкой
картины! От этого, может быть, так и тяжело ему смотреть на море.
Не удалось бы им там видеть какого-нибудь вечера в швейцарском или шотландском вкусе, когда вся
природа — и лес, и вода, и стены хижин, и песчаные холмы — все горит точно багровым заревом; когда по этому багровому фону резко оттеняется едущая по песчаной извилистой дороге кавалькада мужчин, сопутствующих какой-нибудь леди в прогулках к угрюмой развалине и поспешающих в крепкий замок, где их ожидает эпизод о войне двух роз, рассказанный дедом, дикая коза на ужин да пропетая молодою мисс под звуки лютни баллада —
картины, которыми так богато населило наше воображение перо Вальтера Скотта.