Неточные совпадения
Здесь все мешает ему. Вон издали доносится до него песенка Марфеньки: «Ненаглядный ты
мой, как люблю я тебя!» — поет она звонко, чисто, и никакого
звука любви не слышно в этом
голосе, который вольно раздается среди тишины в огороде и саду; потом слышно, как она беспечно прервала пение и тем же тоном, каким пела, приказывает из окна Матрене собрать с гряд салату, потом через минуту уж звонко смеется в толпе соседних детей.
И вот я, двадцатилетний малый, очутился с тринадцатилетней девочкой на руках! В первые дни после смерти отца, при одном
звуке моего голоса, ее била лихорадка, ласки мои повергали ее в тоску, и только понемногу, исподволь, привыкла она ко мне. Правда, потом, когда она убедилась, что я точно признаю ее за сестру и полюбил ее, как сестру, она страстно ко мне привязалась: у ней ни одно чувство не бывает вполовину.
Мне до сих пор становится совестно, когда я вспомню, сколько пренебрежения было в самом
звуке моего голоса… Пасынков тихо поднял на меня свои небольшие, но выразительные глаза и ответил:
Вы, конечно, не раз угадывали в глазах моих, в
звуке моего голоса, во всех отношениях к вам более, нежели уважение, более, нежели преданность; но я не смел еще ни разу говорить вам о настоящих своих чувствах.
Неточные совпадения
— Я знала, что вы здесь, — сказала она. Я сел возле нее и взял ее за руку. Давно забытый трепет пробежал по
моим жилам при
звуке этого милого
голоса; она посмотрела мне в глаза своими глубокими и спокойными глазами: в них выражалась недоверчивость и что-то похожее на упрек.
— Видно, и вправду, касатка, — говорила она, — правду-то боров сжевал. Делают, что хотят. Матвеевна говорит: ослобонят, а я говорю: нет, говорю, касатка, чует
мое сердце, заедят они ее, сердешную, так и вышло, — говорила она, с удовольствием слушая
звук своего
голоса.
Душе
моей милого
голоса звук // Мгновенно послал обновленье, // Отраду, надежду, забвение мук, // Отцовской угрозы забвенье!
Я готовился уже вынуть из бумажника требуемые деньги, как в то же самое время, гремя бубенчиками и колокольцами, к воротам подъехал экипаж, и я услышал в сенях знакомый мне
голос Семена Иваныча Призорова, соседа
моего по имению, а Марья Петровна, при первых
звуках этого
голоса, заметно сконфузилась.
Оперов, кажется, тоже разделяя
мое мнение, стоял сзади всех; но
звук голоса Семенова, когда он своей обыкновенной отрывистой речью приветствовал Зухина и других, совершенно успокоил нас, и мы поторопились выйти вперед и подать — я свою руку, Оперов свою дощечку, но Семенов еще прежде нас протянул свою черную большую руку, избавляя нас этим от неприятного чувства делать как будто бы честь ему.