Неточные совпадения
В Петербурге Райский поступил в юнкера: он с одушевлением скакал во фронте, млея и горя, с бегающими по
спине мурашками, при звуках полковой музыки, вытягивался, стуча саблей и шпорами, при встрече с генералами, а по вечерам в удалой компании на тройках уносился
за город, на веселые пикники, или брал уроки жизни и любви у столичных русских и нерусских «Армид», в
том волшебном царстве, где «гаснет вера в лучший край».
«Я старался и без тебя, как при тебе, и служил твоему делу верой и правдой,
то есть два раза играл с милыми „барышнями“ в карты, так что братец их, Николай Васильевич, прозвал меня женихом Анны Васильевны и так разгулялся однажды насчет будущей нашей свадьбы, что был вытолкан обеими сестрицами в
спину и не получил ни гроша субсидии,
за которой было явился.
Он шел медленно, сознавая, что
за спиной у себя оставлял навсегда
то, чего уже никогда не встретит впереди. Обмануть ее, увлечь, обещать «бессрочную любовь», сидеть с ней годы, пожалуй — жениться…
Неточные совпадения
Степан Аркадьич с
тем несколько торжественным лицом, с которым он садился в председательское кресло в своем присутствии, вошел в кабинет Алексея Александровича. Алексей Александрович, заложив руки
за спину, ходил по комнате и думал о
том же, о чем Степан Аркадьич говорил с его женою.
Грушницкий принял таинственный вид: ходит, закинув руки
за спину, и никого не узнает; нога его вдруг выздоровела: он едва хромает. Он нашел случай вступить в разговор с княгиней и сказал какой-то комплимент княжне: она, видно, не очень разборчива, ибо с
тех пор отвечает на его поклон самой милой улыбкою.
Сначала он принялся угождать во всяких незаметных мелочах: рассмотрел внимательно чинку перьев, какими писал он, и, приготовивши несколько по образцу их, клал ему всякий раз их под руку; сдувал и сметал со стола его песок и табак; завел новую тряпку для его чернильницы; отыскал где-то его шапку, прескверную шапку, какая когда-либо существовала в мире, и всякий раз клал ее возле него
за минуту до окончания присутствия; чистил ему
спину, если
тот запачкал ее мелом у стены, — но все это осталось решительно без всякого замечания, так, как будто ничего этого не было и делано.
Бывало, покуда поправляет Карл Иваныч лист с диктовкой, выглянешь в
ту сторону, видишь черную головку матушки, чью-нибудь
спину и смутно слышишь оттуда говор и смех; так сделается досадно, что нельзя там быть, и думаешь: «Когда же я буду большой, перестану учиться и всегда буду сидеть не
за диалогами, а с
теми, кого я люблю?» Досада перейдет в грусть, и, бог знает отчего и о чем, так задумаешься, что и не слышишь, как Карл Иваныч сердится
за ошибки.
Его плотно хлестнул кнутом по
спине кучер одной коляски
за то, что он чуть-чуть не попал под лошадей, несмотря на
то, что кучер раза три или четыре ему кричал.