Неточные совпадения
Райский смотрел, как стоял директор, как говорил, какие злые
и холодные у него были
глаза, разбирал, отчего ему стало холодно, когда директор тронул его
за ухо, представил себе, как поведут его сечь, как у Севастьянова от испуга вдруг побелеет нос,
и он весь будто похудеет немного, как Боровиков задрожит, запрыгает
и захихикает от волнения, как добрый Масляников, с плачущим лицом, бросится обнимать его
и прощаться с ним, точно с осужденным на казнь.
— Полноте притворяться, полноте! Бог с вами, кузина: что мне
за дело? Я закрываю
глаза и уши, я слеп, глух
и нем, — говорил он, закрывая
глаза и уши. — Но если, — вдруг прибавил он, глядя прямо на нее, — вы почувствуете все, что я говорил, предсказывал, что, может быть, вызвал в вас… на свою шею — скажете ли вы мне!.. я стою этого.
Неточные совпадения
Это было у места, потому что Фемистоклюс укусил
за ухо Алкида,
и Алкид, зажмурив
глаза и открыв рот, готов был зарыдать самым жалким образом, но, почувствовав, что
за это легко можно было лишиться блюда, привел рот в прежнее положение
и начал со слезами грызть баранью кость, от которой у него обе щеки лоснились жиром.
Маленькая горенка с маленькими окнами, не отворявшимися ни в зиму, ни в лето, отец, больной человек, в длинном сюртуке на мерлушках
и в вязаных хлопанцах, надетых на босую ногу, беспрестанно вздыхавший, ходя по комнате,
и плевавший в стоявшую в углу песочницу, вечное сиденье на лавке, с пером в руках, чернилами на пальцах
и даже на губах, вечная пропись перед
глазами: «не лги, послушествуй старшим
и носи добродетель в сердце»; вечный шарк
и шлепанье по комнате хлопанцев, знакомый, но всегда суровый голос: «опять задурил!», отзывавшийся в то время, когда ребенок, наскуча однообразием труда, приделывал к букве какую-нибудь кавыку или хвост;
и вечно знакомое, всегда неприятное чувство, когда вслед
за сими словами краюшка
уха его скручивалась очень больно ногтями длинных протянувшихся сзади пальцев: вот бедная картина первоначального его детства, о котором едва сохранил он бледную память.
— Как он может этак, знаете, принять всякого, наблюсти деликатность в своих поступках, — присовокупил Манилов с улыбкою
и от удовольствия почти совсем зажмурил
глаза, как кот, у которого слегка пощекотали
за ушами пальцем.
— Четыре… пять… Отойди, братец, отойди; можешь даже
за дерево стать
и уши заткнуть, только
глаз не закрывай; а повалится кто, беги подымать. Шесть… семь… восемь… — Базаров остановился. — Довольно? — промолвил он, обращаясь к Павлу Петровичу, — или еще два шага накинуть?
«
Уши надрать мальчишке», — решил он. Ему, кстати, пора было идти в суд, он оделся, взял портфель
и через две-три минуты стоял перед мальчиком, удивленный
и уже несколько охлажденный, — на смуглом лице брюнета весело блестели странно знакомые голубые
глаза. Мальчик стоял, опустив балалайку, держа ее
за конец грифа
и раскачивая, вблизи он оказался еще меньше ростом
и тоньше. Так же, как солдаты, он смотрел на Самгина вопросительно, ожидающе.