— А! наконец не
до света, не до родных: куда-нибудь в Италию, в Швейцарию, на Рейн, в уголок, и там сердце взяло свое…
Он прописал
до света, возвращался к тетрадям не один раз во дню, приходя домой вечером, опять садился к столу и записывал, что снилось ему в перспективе.
— Чем бы дитя ни тешилось, только бы не плакало, — заметила она и почти верно определила этой пословицей значение писанья Райского. У него уходило время, сила фантазии разрешалась естественным путем, и он не замечал жизни, не знал скуки, никуда и ничего не хотел. — Зачем только ты пишешь все по ночам? — сказала она. — Смерть — боюсь… Ну, как заснешь над своей драмой? И шутка ли,
до света? ведь ты изведешь себя. Посмотри, ты иногда желт, как переспелый огурец…
До света он сидел там, как на угольях, — не от страсти, страсть как в воду канула. И какая страсть устояла бы перед таким «препятствием»? Нет, он сгорал неодолимым желанием взглянуть Вере в лицо, новой Вере, и хоть взглядом презрения заплатить этой «самке» за ее позор, за оскорбление, нанесенное ему, бабушке, всему дому, «целому обществу, наконец человеку, женщине!».
Пробыв неделю у Тушина в «Дымке», видя его у него, дома, в поле, в лесу, в артели, на заводе, беседуя с ним по ночам
до света у камина, в его кабинете, — Райский понял вполне Тушина, многому дивился в нем, а еще более дивился глазу и чувству Веры, угадавшей эту простую, цельную фигуру и давшей ему в своих симпатиях место рядом с бабушкой и с сестрой.
Неточные совпадения
Она, кажется, не слыхала, что есть на
свете страсти, тревоги, дикая игра событий и чувств, доводящие
до проклятий, стирающие это сияние с лица.
Со страхом и замиранием в груди вошел Райский в прихожую и боязливо заглянул в следующую комнату: это была зала с колоннами, в два
света, но
до того с затянутыми пылью и плесенью окнами, что в ней было, вместо двух светов, двое сумерек.
— Да, да; правда? Oh, nous nous convenons! [О, как мы подходим друг к другу! (фр.)] Что касается
до меня, я умею презирать
свет и его мнения. Не правда ли, это заслуживает презрения? Там, где есть искренность, симпатия, где люди понимают друг друга, иногда без слов, по одному такому взгляду…
Райский нижним берегом выбралсл на гору и дошел
до домика Козлова. Завидя
свет в окне, он пошел было к калитке, как вдруг заметил, что кто-то перелезает через забор, с переулка в садик.
Равнодушный ко всему на
свете, кроме красоты, Райский покорялся ей
до рабства, был холоден ко всему, где не находил ее, и груб, даже жесток, ко всякому безобразию.
Викентьеву это молчание, сдержанность, печальный тон были не по натуре. Он стал подговаривать мать попросить у Татьяны Марковны позволения увезти невесту и уехать опять в Колчино
до свадьбы,
до конца октября. К удовольствию его, согласие последовало легко и скоро, и молодая чета, как пара ласточек, с веселым криком улетела от осени к теплу,
свету, смеху, в свое будущее гнездо.
Потом заседатель сказал, что лошади только что приехали и действительно измучены, что «лучше вам подождать
до света, а то ночью тут гористо» и т. п.
Неточные совпадения
Отец, поднявшись
до́
свету, // Будил дочурку ласкою, // А брат веселой песенкой;
Уподобив себя вечным должникам, находящимся во власти вечных кредиторов, они рассудили, что на
свете бывают всякие кредиторы: и разумные и неразумные. Разумный кредитор помогает должнику выйти из стесненных обстоятельств и в вознаграждение за свою разумность получает свой долг. Неразумный кредитор сажает должника в острог или непрерывно сечет его и в вознаграждение не получает ничего. Рассудив таким образом, глуповцы стали ждать, не сделаются ли все кредиторы разумными? И ждут
до сего дня.
Кроме занятий службы и
света, у Вронского было еще занятие — лошади,
до которых он был страстный охотник.
Она вспомнила, как она рассказала почти признание, которое ей сделал в Петербурге молодой подчиненный ее мужа, и как Алексей Александрович ответил, что, живя в
свете, всякая женщина может подвергнуться этому, но что он доверяется вполне ее такту и никогда не позволит себе унизить ее и себя
до ревности.
— Да, но здесь,
до тех пор, пока ни Анна… ни вы не чувствуете нужды в
свете…