Неточные совпадения
Если
бы явилась в том круге такая, она потеряла
бы свой характер, свою прелесть: ее, как игрока, увлекут от прочного и
доброго пути, или она утратит цену в глазах поклонников, потеряв свободу понятий и нравов.
«Что это такое, что же это!.. Она, кажется,
добрая, — вывел он заключение, — если б она только смеялась надо мной, то пуговицы
бы не пришила. И где она взяла ее? Кто-нибудь из наших потерял!»
— Да, вам эти хлопоты приятны, они занимают вас? признайтесь, вам
бы без них и делать нечего было? Обедом вы хотели похвастаться, вы
добрая, радушная хозяйка. Приди Маркушка к вам, вы
бы и ему наготовили всего…
Все это часто повторялось с ним, повторилось
бы и теперь: он ждал и боялся этого. Но еще в нем не изжили пока свой срок впечатления наивной среды, куда он попал. Ему еще пока приятен был ласковый луч солнца,
добрый взгляд бабушки, радушная услужливость дворни, рождающаяся нежная симпатия Марфеньки — особенно последнее.
— И я
добра вам хочу. Вот находят на вас такие минуты, что вы скучаете, ропщете; иногда я подкарауливал и слезы. «Век свой одна, не с кем слова перемолвить, — жалуетесь вы, — внучки разбегутся, маюсь, маюсь весь свой век — хоть
бы Бог прибрал меня! Выйдут девочки замуж, останусь как перст» и так далее. А тут
бы подле вас сидел почтенный человек, целовал
бы у вас руки, вместо вас ходил
бы по полям, под руку водил
бы в сад, в пикет с вами играл
бы… Право, бабушка, что
бы вам…
— Это не беда: Николай Андреич прекрасный,
добрый — и шалун такой же резвый, как ты, а ты у меня скромница, лишнего ни себе, ни ему не позволишь. Куда
бы вы ни забежали вдвоем, что
бы ни затеяли, я знаю, что он тебе не скажет непутного, а ты и слушать не станешь…
— Ну, иной раз и сам: правда, святая правда! Где
бы помолчать, пожалуй, и пронесло
бы, а тут зло возьмет, не вытерпишь, и пошло! Сама посуди: сядешь в угол, молчишь: «Зачем сидишь, как чурбан, без дела?» Возьмешь дело в руки: «Не трогай, не суйся, где не спрашивают!» Ляжешь: «Что все валяешься?» Возьмешь кусок в рот: «Только жрешь!» Заговоришь: «Молчи лучше!» Книжку возьмешь: вырвут из рук да швырнут на пол! Вот мое житье — как перед Господом Богом! Только и света что в палате да по
добрым людям.
Вера умна, но он опытнее ее и знает жизнь. Он может остеречь ее от грубых ошибок, научить распознавать ложь и истину, он будет работать, как мыслитель и как художник; этой жажде свободы даст пищу: идеи
добра, правды, и как художник вызовет в ней внутреннюю красоту на свет! Он угадал
бы ее судьбу, ее урок жизни и… и… вместе
бы исполнил его!
— Я спрашиваю вас: к
добру или к худу! А послушаешь: «Все старое нехорошо, и сами старики глупы, пора их долой!» — продолжал Тычков, — дай волю, они
бы и того… готовы нас всех заживо похоронить, а сами сели
бы на наше место, — вот ведь к чему все клонится! Как это по-французски есть и поговорка такая, Наталья Ивановна? — обратился он к одной барыне.
— Точно что не к
добру это все новое ведет, — сказал помещик, — вот хоть
бы венгерцы и поляки бунтуют: отчего это? Все вот от этих новых правил!
— Знаю и это: все выведала и вижу, что ты ей хочешь
добра. Оставь же, не трогай ее, а то выйдет, что не я, а ты навязываешь ей счастье, которого она сама не хочет, значит, ты сам и будешь виноват в том, в чем упрекал меня: в деспотизме. — Ты как понимаешь бабушку, — помолчав, начала она, — если б богач посватался за Марфеньку, с породой, с именем, с заслугами, да не понравился ей — я
бы стала уговаривать ее?
— И! нет, какой характер! Не глупа, училась хорошо, читает много книг и приодеться любит. Поп-то не бедный: своя земля есть. Михайло Иваныч, помещик, любит его, — у него там полная чаша! Хлеба, всякого
добра — вволю; лошадей ему подарил, экипаж, даже деревьями из оранжерей комнаты у него убирает. Поп умный, из молодых — только уж очень по-светски ведет себя: привык там в помещичьем кругу. Даже французские книжки читает и покуривает — это уж и не пристало
бы к рясе…
— А то вот и довели себя до
добра, — продолжала бабушка, — если б она спросила отца или матери, так до этого
бы не дошло. Ты что скажешь, Верочка?
— Если б я предвидела, — сказала она глубоко обиженным голосом, — что он впутает меня в неприятное дело, я
бы отвечала вчера ему иначе. Но он так уверил меня, да и я сама до этой минуты была уверена в вашем
добром расположении к нему и ко мне! Извините, Татьяна Марковна, и поспешите освободить из заключения Марфу Васильевну… Виноват во всем мой: он и должен быть наказан… А теперь прощайте, и опять прошу извинить меня… Прикажите человеку подавать коляску!..
— Нет, ты строг к себе. Другой счел
бы себя вправе, после всех этих глупых шуток над тобой… Ты их знаешь, эти записки… Пусть с
доброй целью — отрезвить тебя, пошутить — в ответ на твои шутки. — Все же — злость, смех! А ты и не шутил… Стало быть, мы, без нужды, были только злы и ничего не поняли… Глупо! глупо! Тебе было больнее, нежели мне вчера…
— И честно, и правильно, если она чувствует ко мне, что говорит. Она любит меня, как «человека», как друга: это ее слова, — ценит, конечно, больше, нежели я стою… Это большое счастье! Это ведь значит, что со временем… полюбила
бы — как
доброго мужа…
Неточные совпадения
Артемий Филиппович (в сторону).Эка, черт возьми, уж и в генералы лезет! Чего
доброго, может, и будет генералом. Ведь у него важности, лукавый не взял
бы его, довольно. (Обращаясь к нему.)Тогда, Антон Антонович, и нас не позабудьте.
Ой! ночка, ночка пьяная! // Не светлая, а звездная, // Не жаркая, а с ласковым // Весенним ветерком! // И нашим
добрым молодцам // Ты даром не прошла! // Сгрустнулось им по женушкам, // Оно и правда: с женушкой // Теперь
бы веселей! // Иван кричит: «Я спать хочу», // А Марьюшка: — И я с тобой! — // Иван кричит: «Постель узка», // А Марьюшка: — Уляжемся! — // Иван кричит: «Ой, холодно», // А Марьюшка: — Угреемся! — // Как вспомнили ту песенку, // Без слова — согласилися // Ларец свой попытать.
Подите кто-нибудь!» // Замялись наши странники, // Желательно
бы выручить // Несчастных вахлаков, // Да барин глуп: судись потом, // Как влепит сотню
добрую // При всем честном миру!
Оро́бели наследники: // А ну как перед смертию // Лишит наследства? Мало ли // Лесов, земель у батюшки? // Что денег понакоплено, // Куда пойдет
добро? // Гадай! У князя в Питере // Три дочери побочные // За генералов выданы, // Не отказал
бы им!
У каждого крестьянина // Душа что туча черная — // Гневна, грозна, — и надо
бы // Громам греметь оттудова, // Кровавым лить дождям, // А все вином кончается. // Пошла по жилам чарочка — // И рассмеялась
добрая // Крестьянская душа! // Не горевать тут надобно, // Гляди кругом — возрадуйся! // Ай парни, ай молодушки, // Умеют погулять! // Повымахали косточки, // Повымотали душеньку, // А удаль молодецкую // Про случай сберегли!..