Неточные совпадения
Один с уверенностью глядит на учителя,
просит глазами спросить себя, почешет колени от нетерпения, потом голову.
Члены стали жизненны, телесны; статуя шевелилась, широко глядела лучистыми
глазами вокруг, чего-то
просила, ждала, о чем-то начала тосковать. Воздух наполнился теплом; над головой распростерлись ветви; у ног явились цветы…
— Ничего тебе не хочется, никуда не тянет тебя? Не
просит голова свободы, простора? Не тесно тебе в этой рамке? Ведь в
глазах, вблизи — все вон этот забор, вдали — вот этот купол церкви, дома… под носом…
«
Прошу покорно! — с изумлением говорил про себя Райский, провожая ее
глазами, — а я собирался развивать ее, тревожить ее ум и сердце новыми идеями о независимости, о любви, о другой, неведомой ей жизни… А она уж эмансипирована! Да кто же это!..»
— Что вы все молчите, так странно смотрите на меня! — говорила она, беспокойно следя за ним
глазами. — Я бог знает что наболтала в бреду… это чтоб подразнить вас… отмстить за все ваши насмешки… — прибавила она, стараясь улыбнуться. — Смотрите же, бабушке ни слова! Скажите, что я легла, чтоб завтра пораньше встать, и
попросите ее… благословить меня заочно… Слышите?
Ее как будто стало не видно и не слышно в доме. Ходила она тихо, как тень,
просила, что нужно, шепотом, не глядя в
глаза никому прямо. Не смела ничего приказывать. Ей казалось, что Василиса и Яков смотрели на нее сострадательно, Егорка дерзко, а горничные — насмешливо.
Оно бы и хорошо: светло, тепло, сердце бьется; значит, она живет тут, больше ей ничего не нужно: здесь ее свет, огонь и разум. А она вдруг встанет утомленная, и те же, сейчас вопросительные
глаза просят его уйти, или захочет кушать она, и кушает с таким аппетитом…
А старец уже заметил в толпе два горящие, стремящиеся к нему взгляда изнуренной, на вид чахоточной, хотя и молодой еще крестьянки. Она глядела молча,
глаза просили о чем-то, но она как бы боялась приблизиться.
Вася Васильев принес как-то только что полученный № 6 «Народной воли», и поздно ночью его читали вслух, не стесняясь Василия Яковлевича. Когда Мишла прочел напечатанное в этом номере стихотворение П. Я. (Якубовича) «Матери», Василий Яковлевич со слезами на
глазах просил его списать, но Вася Васильев отдал ему весь номер.
— Пьянствовать-то, слава богу, не на что было… Платье, которым награжден был от вас, давно пропил; теперь уж в рубище крестьянском ходит… Со слезами на
глазах просил меня, чтобы я доложил вам о нем.
Ее крупные чувственные губы, ее животно-добрые, сладострастные
глаза просили все больше и больше новых поцелуев, новых ласк, а ему все это успело уже попресытиться.
Неточные совпадения
Хлестаков. Я, признаюсь, рад, что вы одного мнения со мною. Меня, конечно, назовут странным, но уж у меня такой характер. (Глядя в
глаза ему, говорит про себя.)А попрошу-ка я у этого почтмейстера взаймы! (Вслух.)Какой странный со мною случай: в дороге совершенно издержался. Не можете ли вы мне дать триста рублей взаймы?
Г-жа Простакова. На него, мой батюшка, находит такой, по-здешнему сказать, столбняк. Ино — гда, выпуча
глаза, стоит битый час как вкопанный. Уж чего — то я с ним не делала; чего только он у меня не вытерпел! Ничем не проймешь. Ежели столбняк и попройдет, то занесет, мой батюшка, такую дичь, что у Бога
просишь опять столбняка.
— Ах, какой вздор! — продолжала Анна, не видя мужа. — Да дайте мне ее, девочку, дайте! Он еще не приехал. Вы оттого говорите, что не простит, что вы не знаете его. Никто не знал. Одна я, и то мне тяжело стало. Его
глаза, надо знать, у Сережи точно такие же, и я их видеть не могу от этого. Дали ли Сереже обедать? Ведь я знаю, все забудут. Он бы не забыл. Надо Сережу перевести в угольную и Mariette
попросить с ним лечь.
«Что-нибудь еще в этом роде», сказал он себе желчно, открывая вторую депешу. Телеграмма была от жены. Подпись ее синим карандашом, «Анна», первая бросилась ему в
глаза. «Умираю,
прошу, умоляю приехать. Умру с прощением спокойнее», прочел он. Он презрительно улыбнулся и бросил телеграмму. Что это был обман и хитрость, в этом, как ему казалось в первую минуту, не могло быть никакого сомнения.
Увидав ее, он хотел встать, раздумал, потом лицо его вспыхнуло, чего никогда прежде не видала Анна, и он быстро встал и пошел ей навстречу, глядя не в
глаза ей, а выше, на ее лоб и прическу. Он подошел к ней, взял ее за руку и
попросил сесть.