Неточные совпадения
К
бабушке он питал какую-то почтительную,
почти благоговейную дружбу, но пропитанную такой теплотой, что по тому только, как он входил к ней, садился, смотрел на нее, можно было заключить, что он любил ее без памяти. Никогда, ни
в отношении к ней, ни при ней, он не обнаружил, по своему обыкновению, признака короткости, хотя был ежедневным ее гостем.
Не проходило
почти дня, чтоб Тит Никоныч не принес какого-нибудь подарка
бабушке или внучкам.
В марте, когда еще о зелени не слыхать нигде, он принесет свежий огурец или корзиночку земляники,
в апреле горсточку свежих грибов — «первую новинку». Привезут
в город апельсины, появятся персики — они первые подаются у Татьяны Марковны.
— Очень, очень похорошели! — протяжно говорила
почти про себя Полина Карповна Крицкая, которая, к соблазну
бабушки,
в прошлый приезд наградила его поцелуем.
Райский еще раз рассмеялся искренно от души и
в то же время
почти до слез был тронут добротой
бабушки, нежностью этого женского сердца, верностью своим правилам гостеприимства и простым, указываемым сердцем, добродетелям.
Привязанностей у ней, по-видимому, не было никаких, хотя это было и неестественно
в девушке: но так казалось наружно, а проникать
в душу к себе она не допускала. Она о
бабушке и о Марфеньке говорила покойно,
почти равнодушно.
С тех пор как у Райского явилась новая задача — Вера, он реже и холоднее спорил с
бабушкой и
почти не занимался Марфенькой, особенно после вечера
в саду, когда она не подала никаких надежд на превращение из наивного, подчас ограниченного, ребенка
в женщину.
Между тем они трое
почти были неразлучны, то есть Райский,
бабушка и Марфенька. После чаю он с час сидел у Татьяны Марковны
в кабинете, после обеда так же, а
в дурную погоду — и по вечерам.
— Она красавица, воспитана
в самом дорогом пансионе
в Москве. Одних брильянтов тысяч на восемьдесят… Тебе полезно жениться… Взял бы богатое приданое, зажил бы большим домом, у тебя бы весь город бывал, все бы раболепствовали перед тобой, поддержал бы свой род, связи… И
в Петербурге не ударил бы себя
в грязь… — мечтала
почти про себя
бабушка.
— Ах! —
почти в ужасе закричала Марфенька, — как это вы смеете так называть
бабушку!
Он не сидел, не стоял на месте, то совался к
бабушке, то бежал к Марфеньке и силился переговорить обеих.
Почти в одну и ту же минуту лицо его принимало серьезное выражение, и вдруг разливался по нем смех и показывались крупные белые зубы, на которых, от торопливости его говора или от смеха, иногда вскакивал и пропадал пузырь.
— Боже мой, Опенкин! — воскликнула
бабушка почти в ужасе. — Дома нет, дома нет! на целый день за Волгу уехала! — шепотом диктовала она Викентьеву.
К нему все привыкли
в городе, и
почти везде, кроме чопорных домов, принимали его, ради его безобидного нрава, домашних его несогласий и ради провинциального гостеприимства.
Бабушка не принимала его, только когда ждала «хороших гостей», то есть людей поважнее
в городе.
Не только Райский, но и сама
бабушка вышла из своей пассивной роли и стала исподтишка пристально следить за Верой. Она задумывалась не на шутку, бросила
почти хозяйство, забывала всякие ключи на столах, не толковала с Савельем, не сводила счетов и не выезжала
в поле. Пашутка не спускала с нее, по обыкновению, глаз, а на вопрос Василисы, что делает барыня, отвечала: «Шепчет».
Райский
почти не спал целую ночь и на другой день явился
в кабинет
бабушки с сухими и горячими глазами. День был ясный. Все собрались к чаю. Вера весело поздоровалась с ним. Он лихорадочно пожал ей руку и пристально поглядел ей
в глаза. Она — ничего, ясна и покойна…
—
Бабушка! — закричала она и спрятала голову у ней на груди,
почти в обмороке.
Она теперь только поняла эту усилившуюся к ней, после признания, нежность и ласки
бабушки. Да,
бабушка взяла ее неудобоносимое горе на свои старые плечи, стерла своей виной ее вину и не сочла последнюю за «потерю
чести». Потеря
чести! Эта справедливая, мудрая, нежнейшая женщина
в мире, всех любящая, исполняющая так свято все свои обязанности, никого никогда не обидевшая, никого не обманувшая, всю жизнь отдавшая другим, — эта всеми чтимая женщина «пала, потеряла
честь»!
Неточные совпадения
Почти месяц после того, как мы переехали
в Москву, я сидел на верху бабушкиного дома, за большим столом и писал; напротив меня сидел рисовальный учитель и окончательно поправлял нарисованную черным карандашом головку какого-то турка
в чалме. Володя, вытянув шею, стоял сзади учителя и смотрел ему через плечо. Головка эта была первое произведение Володи черным карандашом и нынче же,
в день ангела
бабушки, должна была быть поднесена ей.
Стараясь быть незамеченным, я шмыгнул
в дверь залы и
почел нужным прохаживаться взад и вперед, притворившись, что нахожусь
в задумчивости и совсем не знаю о том, что приехали гости. Когда гости вышли на половину залы, я как будто опомнился, расшаркался и объявил им, что
бабушка в гостиной. Г-жа Валахина, лицо которой мне очень понравилось,
в особенности потому, что я нашел
в нем большое сходство с лицом ее дочери Сонечки, благосклонно кивнула мне головой.
У него был свой сын, Андрей,
почти одних лет с Обломовым, да еще отдали ему одного мальчика, который
почти никогда не учился, а больше страдал золотухой, все детство проходил постоянно с завязанными глазами или ушами да плакал все втихомолку о том, что живет не у
бабушки, а
в чужом доме, среди злодеев, что вот его и приласкать-то некому, и никто любимого пирожка не испечет ему.
— У Столбеевой. Когда мы
в Луге жили, я у ней по целым дням сиживала; она и маму у себя принимала и к нам даже ходила. А она ни к кому
почти там не ходила. Андрею Петровичу она дальняя родственница, и князьям Сокольским родственница: она князю какая-то
бабушка.
Деда его, то есть самого господина Миусова, отца Аделаиды Ивановны, тогда уже не было
в живых; овдовевшая супруга его,
бабушка Мити, переехавшая
в Москву, слишком расхворалась, сестры же повышли замуж, так что
почти целый год пришлось Мите пробыть у слуги Григория и проживать у него
в дворовой избе.