Неточные совпадения
На всякую другую жизнь у него не было никакого взгляда, никаких понятий, кроме тех, какие дают свои и иностранные газеты. Петербургские страсти, петербургский взгляд, петербургский годовой обиход пороков и добродетелей, мыслей, дел, политики и даже, пожалуй, поэзии — вот где вращалась жизнь его, и он не порывался из этого
круга, находя
в нем полное до роскоши удовлетворение своей натуре.
Нервы поют ему какие-то гимны,
в нем плещется жизнь, как море, и мысли, чувства, как волны, переливаются, сталкиваются и несутся куда-то, бросают
кругом брызги, пену.
Какой эдем распахнулся ему
в этом уголке, откуда его увезли
в детстве и где потом он гостил мальчиком иногда,
в летние каникулы. Какие виды
кругом — каждое окно
в доме было рамой своей особенной картины!
Волга задумчиво текла
в берегах, заросшая островами, кустами, покрытая мелями. Вдали желтели песчаные бока гор, а на них синел лес; кое-где белел парус, да чайки, плавно махая крыльями, опускаясь на воду, едва касались ее и
кругами поднимались опять вверх, а над садами высоко и медленно плавал коршун.
Если бы явилась
в том
круге такая, она потеряла бы свой характер, свою прелесть: ее, как игрока, увлекут от прочного и доброго пути, или она утратит цену
в глазах поклонников, потеряв свободу понятий и нравов.
Жизнь красавицы этого мира или «тряпичного царства», как называл его Райский, — мелкий, пестрый, вечно движущийся узор: визиты
в своем
кругу, театр, катанье, роскошные до безобразия завтраки и обеды до утра, и ночи, продолжающиеся до обеда. Забота одна — чтоб не было остановок от пестроты.
«…Он, воротясь домой после обеда
в артистическом
кругу, — читал Райский вполголоса свою тетрадь, — нашел у себя на столе записку,
в которой было сказано: „Навести меня, милый Борис: я умираю!.. Твоя Наташа“.
Он видел, что заронил
в нее сомнения, что эти сомнения — гамлетовские. Он читал их у ней
в сердце: «
В самом ли деле я живу так, как нужно? Не жертвую ли я чем-нибудь живым, человеческим, этой мертвой гордости моего рода и
круга, этим приличиям? Ведь надо сознаться, что мне иногда бывает скучно с тетками, с папа и с Catherine… Один только cousin Райский…»
Райский все шел тихо, глядя душой
в этот сон: статуя и все
кругом постепенно оживало, делалось ярче… И когда он дошел до дома, созданная им женщина мало-помалу опять обращалась
в Софью.
Полноводье еще не сбыло, и река завладела плоским прибрежьем, а у крутых берегов шумливо и
кругами омывали подножия гор.
В разных местах, незаметно, будто не двигаясь, плыли суда. Высоко на небе рядами висели облака.
Леонтий принадлежал к породе тех, погруженных
в книги и ничего, кроме их, не ведающих ученых, живущих прошлою или идеальною жизнию, жизнию цифр, гипотез, теорий и систем, и не замечающих настоящей,
кругом текущей жизни.
Он с гордостью показывал ему ряды полок до потолка,
кругом всего кабинета, и книги
в блестящем порядке.
Ему стало скучно. Перед ним,
в перспективе, стоял длинный день, с вчерашними, третьегоднишними впечатлениями, ощущениями.
Кругом все та же наивно улыбающаяся природа, тот же лес, та же задумчивая Волга, обвевал его тот же воздух.
А через четверть часа уже оба смирно сидели, как ни
в чем не бывало, около бабушки и весело смотрели
кругом и друг на друга: он, отирая пот с лица, она, обмахивая себе платком лоб и щеки.
Она чувствовала условную ложь этой формы и отделалась от нее, добиваясь правды.
В ней много именно того, чего он напрасно искал
в Наташе,
в Беловодовой: спирта, задатков самобытности, своеобразия ума, характера — всех тех сил, из которых должна сложиться самостоятельная, настоящая женщина и дать направление своей и чужой жизни, многим жизням, осветить и согреть целый
круг, куда поставит ее судьба.
А мне одно нужно: покой! И доктор говорит, что я нервная, что меня надо беречь, не раздражать, и слава Богу, что он натвердил это бабушке: меня оставляют
в покое. Мне не хотелось бы выходить из моего
круга, который я очертила около себя: никто не переходит за эту черту, я так поставила себя, и
в этом весь мой покой, все мое счастие.
— Я заметил, что ты уклончива, никогда сразу не выскажешь мысли или желания, а сначала обойдешь
кругом. Я не волен
в выборе, Вера: ты реши за меня, и что ты дашь, то и возьму. Обо мне забудь, говори только за себя и для себя.
— И! нет, какой характер! Не глупа, училась хорошо, читает много книг и приодеться любит. Поп-то не бедный: своя земля есть. Михайло Иваныч, помещик, любит его, — у него там полная чаша! Хлеба, всякого добра — вволю; лошадей ему подарил, экипаж, даже деревьями из оранжерей комнаты у него убирает. Поп умный, из молодых — только уж очень по-светски ведет себя: привык там
в помещичьем
кругу. Даже французские книжки читает и покуривает — это уж и не пристало бы к рясе…
Это ум — не одной головы, но и сердца, и воли. Такие люди не видны
в толпе, они редко бывают на первом плане. Острые и тонкие умы, с бойким словом, часто затмевают блеском такие личности, но эти личности большею частию бывают невидимыми вождями или регуляторами деятельности и вообще жизни целого
круга,
в который поставит их судьба.
— Ну, если мне не верите, так посмотрите
кругом. Весь век живете
в поле и лесу и не видите этих опытов… Смотрите сюда, смотрите там…
— Свежо на дворе, плечи зябнут! — сказала она, пожимая плечами. — Какая драма! нездорова, невесела, осень на дворе, а осенью человек, как все звери, будто уходит
в себя. Вон и птицы уже улетают — посмотрите, как журавли летят! — говорила она, указывая высоко над Волгой на кривую линию черных точек
в воздухе. — Когда
кругом все делается мрачно, бледно, уныло, — и на душе становится уныло… Не правда ли?
Ей по плечу современные понятия, пробивающиеся
в общественное сознание; очевидно, она черпнула где-то других идей, даже знаний, и стала неизмеримо выше
круга, где жила. Как ни старалась она таиться, но по временам проговаривалась каким-нибудь, нечаянно брошенным словом, именем авторитета
в той или другой сфере знания.
Он вспомнил, как напрасно добивался он от нее источника ее развития, расспрашивая о ее воспитании, о том, кто мог иметь на нее влияние, откуда она почерпнула этот смелый и свободный образ мысли, некоторые знания, уверенность
в себе, самообладание. Не у француженки же
в пансионе! Кто был ее руководителем, собеседником, когда
кругом никого нет?
Но вот два дня прошли тихо; до конца назначенного срока, до недели, было еще пять дней. Райский рассчитывал, что
в день рождения Марфеньки, послезавтра, Вере неловко будет оставить семейный
круг, а потом, когда Марфенька на другой день уедет с женихом и с его матерью за Волгу,
в Колчино, ей опять неловко будет оставлять бабушку одну, — и таким образом неделя пройдет, а с ней минует и туча. Вера за обедом просила его зайти к ней вечером, сказавши, что даст ему поручение.
— Мы высказались… отдаю решение
в ваши руки! — проговорил глухо Марк, отойдя на другую сторону беседки и следя оттуда пристально за нею. — Я вас не обману даже теперь,
в эту решительную минуту, когда у меня голова идет
кругом… Нет, не могу — слышите, Вера, бессрочной любви не обещаю, потому что не верю ей и не требую ее и от вас, венчаться с вами не пойду. Но люблю вас теперь больше всего на свете!.. И если вы после всего этого, что говорю вам, — кинетесь ко мне… значит, вы любите меня и хотите быть моей…
А
кругом и внизу все было тихо и темно. Вдруг,
в десяти шагах от себя, он заметил силуэт приближающейся к нему от дома человеческой фигуры. Он стал смотреть.
Они были еще заперты; он поглядел
кругом и заметил огонек лампады
в комнате Савелья.
Она засмеялась, потом поглядела
кругом, поцеловала записку, покраснела до ушей и, спрыгнув с постели, спрятала ее
в свой шкафчик, где у нее хранились лакомства. И опять подбежала к туалету, посмотреть, нет ли чего-нибудь еще, и нашла еще футлярчик.
Часа через три шум на дворе, людские голоса, стук колес и благовест вывели ее из летаргии. Она открыла глаза, посмотрела
кругом, послушала шум, пришла на минуту
в сознание, потом вдруг опять закрыла глаза и предалась снова или сну, или муке.
«Это не бабушка!» — с замиранием сердца, глядя на нее, думал он. Она казалась ему одною из тех женских личностей, которые внезапно из
круга семьи выходили героинями
в великие минуты, когда падали вокруг тяжкие удары судьбы и когда нужны были людям не грубые силы мышц, не гордость крепких умов, а силы души — нести великую скорбь, страдать, терпеть и не падать!
Она — нищая
в родном
кругу. Ближние видели ее падшую, пришли и, отворачиваясь, накрыли одеждой из жалости, гордо думая про себя: «Ты не встанешь никогда, бедная, и не станешь с нами рядом, прими, Христа ради, наше прощение!»
Цветы завяли, садовник выбросил их, и перед домом, вместо цветника, лежали черные
круги взрытой земли с каймой бледного дерна да полосы пустых гряд. Несколько деревьев завернуты были
в рогожу. Роща обнажалась все больше и больше от листьев. Сама Волга почернела, готовясь замерзнуть.
Круг семьи
в Малиновке увеличился одним членом. Райский однажды вдруг явился с Козловым к обеду. Сердечнее, радушнее встречи нельзя нигде и никому оказать, какая оказана была оставленному своей Дидоной супругу.
«Тушины — наша истинная „партия действия“, наше прочное „будущее“, которое выступит
в данный момент, особенно когда все это, — оглядываясь
кругом на поля, на дальние деревни, решал Райский, — когда все это будет свободно, когда все миражи, лень и баловство исчезнут, уступив место настоящему «делу», множеству «дела» у всех, — когда с миражами исчезнут и добровольные «мученики», тогда явятся, на смену им, «работники», «Тушины» на всей лестнице общества…»
— Ее история перестает быть тайной…
В городе ходят слухи… — шептала Татьяна Марковна с горечью. — Я сначала не поняла, отчего
в воскресенье,
в церкви, вице-губернаторша два раза спросила у меня о Вере — здорова ли она, — и две барыни сунулись слушать, что я скажу. Я взглянула
кругом — у всех на лицах одно: «Что Вера?» Была, говорю, больна, теперь здорова. Пошли расспросы, что с ней? Каково мне было отделываться, заминать! Все заметили…