Неточные совпадения
Когда опекун привез его
в школу и посадили его на лавку, во время
класса, кажется, первым бы делом новичка было вслушаться, что спрашивает
учитель, что отвечают ученики.
Из географии,
в порядке, по книге, как проходили
в классе, по климатам, по народам, никак и ничего он не мог рассказать, особенно когда
учитель спросит...
Между тем вне
класса начнет рассказывать о какой-нибудь стране или об океане, о городе — откуда что берется у него! Ни
в книге этого нет, ни
учитель не рассказывал, а он рисует картину, как будто был там, все видел сам.
Зато, если задето его самолюбие, затронуты нервы, тогда он одним взглядом
в книгу как будто снимет фотографию с урока, запомнит столбцы цифр, отгадает задачу — и вдруг блеснет, как фейерверк, и изумит весь
класс, иногда и
учителя.
Нарисовав эту головку, он уже не знал предела гордости. Рисунок его выставлен с рисунками старшего
класса на публичном экзамене, и
учитель мало поправлял, только кое-где слабые места покрыл крупными, крепкими штрихами, точно железной решеткой, да
в волосах прибавил три, четыре черные полосы, сделал по точке
в каждом глазу — и глаза вдруг стали смотреть точно живые.
Так школьник, неосторожно задравши своего товарища и получивши за то от него удар линейкою по лбу, вспыхивает, как огонь, бешеный выскакивает из лавки и гонится за испуганным товарищем своим, готовый разорвать его на части; и вдруг наталкивается на входящего
в класс учителя: вмиг притихает бешеный порыв и упадает бессильная ярость. Подобно ему, в один миг пропал, как бы не бывал вовсе, гнев Андрия. И видел он перед собою одного только страшного отца.
Неточные совпадения
Не шевельнул он ни глазом, ни бровью во все время
класса, как ни щипали его сзади; как только раздавался звонок, он бросался опрометью и подавал
учителю прежде всех треух (
учитель ходил
в треухе); подавши треух, он выходил первый из
класса и старался ему попасться раза три на дороге, беспрестанно снимая шапку.
Я поставлю полные баллы во всех науках тому, кто ни аза не знает, да ведет себя похвально; а
в ком я вижу дурной дух да насмешливость, я тому нуль, хотя он Солона заткни за пояс!» Так говорил
учитель, не любивший насмерть Крылова за то, что он сказал: «По мне, уж лучше пей, да дело разумей», — и всегда рассказывавший с наслаждением
в лице и
в глазах, как
в том училище, где он преподавал прежде, такая была тишина, что слышно было, как муха летит; что ни один из учеников
в течение круглого года не кашлянул и не высморкался
в классе и что до самого звонка нельзя было узнать, был ли кто там или нет.
Он перевелся из другого города
в пятый
класс; уже третий год, восхищая
учителей успехами
в науках, смущал и раздражал их своим поведением. Среднего роста, стройный, сильный, он ходил легкой, скользящей походкой, точно артист цирка. Лицо у него было не русское, горбоносое, резко очерченное, но его смягчали карие, женски ласковые глаза и невеселая улыбка красивых, ярких губ; верхняя уже поросла темным пухом.
Избалованный ласковым вниманием дома, Клим тяжко ощущал пренебрежительное недоброжелательство
учителей. Некоторые были физически неприятны ему: математик страдал хроническим насморком, оглушительно и грозно чихал, брызгая на учеников, затем со свистом выдувал воздух носом, прищуривая левый глаз; историк входил
в класс осторожно, как полуслепой, и подкрадывался к партам всегда с таким лицом, как будто хотел дать пощечину всем ученикам двух первых парт, подходил и тянул тоненьким голосом:
Все, что говорил Турчанинов, он говорил совершенно серьезно, очень мило и тем тоном, каким говорят молодые
учителя, первый раз беседуя с учениками старших
классов. Между прочим, он сообщил, что
в Париже самые лучшие портные и самые веселые театры.