Неточные совпадения
— Я слыхал, дядюшка, что художники теперь в большом уважении. Вы, может быть, старое время вспоминаете. Из академии
выходят знаменитые
люди…
«Где же тут роман? — печально думал он, — нет его! Из всего этого материала может
выйти разве пролог к роману! а самый роман — впереди, или вовсе не будет его! Какой роман найду я там, в глуши, в деревне! Идиллию, пожалуй, между курами и петухами, а не роман у живых
людей, с огнем, движением, страстью!»
— Еще бы не умел! нажил богатство,
вышел в
люди…
— Иной думает у нас, что
вышел в
люди, а в самом-то деле он
вышел в свиньи…
— Не люблю, не люблю, когда ты так дерзко говоришь! — гневно возразила бабушка. — Ты во что сам
вышел, сударь: ни Богу свеча, ни черту кочерга! А Нил Андреич все-таки почтенный
человек, что ни говори: узнает, что ты так небрежно имением распоряжаешься — осудит! И меня осудит, если я соглашусь взять: ты сирота…
Вон Алексея Петровича три губернатора гнали, именье было в опеке, дошло до того, что никто взаймы не давал, хоть по миру ступай: а теперь выждал, вытерпел, раскаялся — какие были грехи — и
вышел в
люди.
— И я добра вам хочу. Вот находят на вас такие минуты, что вы скучаете, ропщете; иногда я подкарауливал и слезы. «Век свой одна, не с кем слова перемолвить, — жалуетесь вы, — внучки разбегутся, маюсь, маюсь весь свой век — хоть бы Бог прибрал меня!
Выйдут девочки замуж, останусь как перст» и так далее. А тут бы подле вас сидел почтенный
человек, целовал бы у вас руки, вместо вас ходил бы по полям, под руку водил бы в сад, в пикет с вами играл бы… Право, бабушка, что бы вам…
Сколько насмешек, пожимания плеч, холодных и строгих взглядов перенес он на пути к своему идеалу! И если б он
вышел победителем, вынес на плечах свою задачу и доказал «серьезным
людям», что они стремятся к миражу, а он к делу — он бы и был прав.
Но домашние средства не успокоили старика. Он ждал, что завтра завернет к нему губернатор, узнать, как было дело, и выразить участие, а он предложит ему
выслать Райского из города, как беспокойного
человека, а Бережкову обязать подпиской не принимать у себя Волохова.
Но все же ей было неловко — не от одного только внутреннего «противоречия с собой», а просто оттого, что
вышла история у ней в доме, что выгнала
человека старого, почтен… нет, «серьезного», «со звездой»…
Он перебирал каждый ее шаг, как судебный следователь, и то дрожал от радости, то впадал в уныние и
выходил из омута этого анализа ни безнадежнее, ни увереннее, чем был прежде, а все с той же мучительной неизвестностью, как купающийся
человек, который, думая, что нырнул далеко, выплывает опять на прежнем месте.
«Это не бабушка!» — с замиранием сердца, глядя на нее, думал он. Она казалась ему одною из тех женских личностей, которые внезапно из круга семьи
выходили героинями в великие минуты, когда падали вокруг тяжкие удары судьбы и когда нужны были
людям не грубые силы мышц, не гордость крепких умов, а силы души — нести великую скорбь, страдать, терпеть и не падать!
Люди были в ужасе. Василиса с Яковом почти не
выходили из церкви, стоя на коленях. Первая обещалась сходить пешком к киевским чудотворцам, если барыня оправится, а Яков — поставить толстую с позолотой свечу к местной иконе.
— И себя тоже, Вера. Бог простит нас, но он требует очищения! Я думала, грех мой забыт, прощен. Я молчала и казалась праведной
людям: неправда! Я была — как «окрашенный гроб» среди вас, а внутри таился неомытый грех! Вон он где
вышел наружу — в твоем грехе! Бог покарал меня в нем… Прости же меня от сердца…
— Ты знаешь, нет ничего тайного, что не
вышло бы наружу! — заговорила Татьяна Марковна, оправившись. — Сорок пять лет два
человека только знали: он да Василиса, и я думала, что мы умрем все с тайной. А вот — она
вышла наружу! Боже мой! — говорила как будто в помешательстве Татьяна Марковна, вставая, складывая руки и протягивая их к образу Спасителя, — если б я знала, что этот гром ударит когда-нибудь в другую… в мое дитя, — я бы тогда же на площади, перед собором, в толпе народа, исповедала свой грех!
И этот другой командует властью Веры, не
выходя из границ приличий, выпроваживает его осторожно, как выпроваживают буйного гостя или вора, запирая двери, окна и спуская собаку. Он намекнул ему о хозяйке дома, о
людях… чуть не о полиции.
— Брат, — сказала она, — ты рисуешь мне не Ивана Ивановича: я знаю его давно, — а самого себя. Лучше всего то, что сам не подозреваешь, что
выходит недурно и твой собственный портрет. И меня тут же хвалишь, что угадала в Тушине
человека! Но это нетрудно! Бабушка его тоже понимает и любит, и все здесь…
— Старый вор Тычков отмстил нам с тобой! Даже и обо мне где-то у помешанной женщины откопал историю… Да ничего не
вышло из того…
Люди к прошлому равнодушны, — а я сама одной ногой в гробу и о себе не забочусь. Но Вера…
Она рассчитывала на покорность самого сердца: ей казалось невозможным, любя Ивана Ивановича как
человека, как друга, не полюбить его как мужа, но чтоб полюбить так, надо прежде
выйти замуж, то есть начать прямо с цели.
Неточные совпадения
Также заседатель ваш… он, конечно,
человек сведущий, но от него такой запах, как будто бы он сейчас
вышел из винокуренного завода, это тоже нехорошо.
Пускай бы
люди мелкие, // Что
вышли из поповичей // Да, понажившись взятками, // Купили мужиков, // Пускай бы… им простительно!
Стародум. Они в руках государя. Как скоро все видят, что без благонравия никто не может
выйти в
люди; что ни подлой выслугой и ни за какие деньги нельзя купить того, чем награждается заслуга; что
люди выбираются для мест, а не места похищаются
людьми, — тогда всякий находит свою выгоду быть благонравным и всякий хорош становится.
Напрасно льстил Грустилов страстям калек,
высылая им остатки от своей обильной трапезы; напрасно объяснял он выборным от убогих
людей, что постепенность не есть потворство, а лишь вящее упрочение затеянного предприятия, — калеки ничего не хотели слышать.
— По делом за то, что всё это было притворство, потому что это всё выдуманное, а не от сердца. Какое мне дело было до чужого
человека? И вот
вышло, что я причиной ссоры и что я делала то, чего меня никто не просил. Оттого что всё притворство! притворство! притворство!…