Неточные совпадения
— Да, вскакиваете, чтоб мазнуть вашу вот эту «правду». — Он указал
на открытое
плечо Софьи. — Нет, вы
встаньте ночью, да эту же фигуру начертите раз десять, пока будет верно. Вот вам задача
на две недели: я приду и посмотрю. А теперь прощайте.
Он наклонился к ней и, по-видимому, хотел привести свое намерение в исполнение. Она замахала руками в непритворном страхе,
встала с кушетки, подняла штору, оправилась и села прямо, но лицо у ней горело лучами торжества. Она была озарена каким-то блеском — и, опустив томно голову
на плечо, шептала сладостно...
Долго шептали они, много раз бабушка крестила и целовала Марфеньку, пока наконец та заснула
на ее
плече. Бабушка тихо сложила ее голову
на подушку, потом уже
встала и молилась в слезах, призывая благословение
на новое счастье и новую жизнь своей внучки. Но еще жарче молилась она о Вере. С мыслью о ней она подолгу склоняла седую голову к подножию креста и шептала горячую молитву.
В глазах был испуг и тревога. Она несколько раз трогала лоб рукой и села было к столу, но в ту же минуту
встала опять, быстро сдернула с
плеч платок и бросила в угол за занавес,
на постель, еще быстрее отворила шкаф, затворила опять, ища чего-то глазами по стульям,
на диване — и, не найдя, что ей нужно, села
на стул, по-видимому, в изнеможении.
Утром рано Райский, не ложившийся спать, да Яков с Василисой видели, как Татьяна Марковна, в чем была накануне и с открытой головой, с наброшенной
на плечи турецкой шалью, пошла из дому, ногой отворяя двери, прошла все комнаты, коридор, спустилась в сад и шла, как будто бронзовый монумент
встал с пьедестала и двинулся, ни
на кого и ни
на что не глядя.
Неточные совпадения
И ровно в ту минуту, как середина между колесами поравнялась с нею, она откинула красный мешочек и, вжав в
плечи голову, упала под вагон
на руки и легким движением, как бы готовясь тотчас же
встать, опустилась
на колена.
Татьяна то вздохнет, то охнет; // Письмо дрожит в ее руке; // Облатка розовая сохнет //
На воспаленном языке. // К
плечу головушкой склонилась. // Сорочка легкая спустилась // С ее прелестного
плеча… // Но вот уж лунного луча // Сиянье гаснет. Там долина // Сквозь пар яснеет. Там поток // Засеребрился; там рожок // Пастуший будит селянина. // Вот утро:
встали все давно, // Моей Татьяне всё равно.
Но Лужин уже выходил сам, не докончив речи, пролезая снова между столом и стулом; Разумихин
на этот раз
встал, чтобы пропустить его. Не глядя ни
на кого и даже не кивнув головой Зосимову, который давно уже кивал ему, чтоб он оставил в покое больного, Лужин вышел, приподняв из осторожности рядом с
плечом свою шляпу, когда, принагнувшись, проходил в дверь. И даже в изгибе спины его как бы выражалось при этом случае, что он уносит с собой ужасное оскорбление.
Катерина Ивановна закусывала губы и сдерживала слезы; она тоже молилась, изредка оправляя рубашечку
на ребенке и успев набросить
на слишком обнаженные
плечи девочки косынку, которую достала с комода, не
вставая с колен и молясь.
На кожаном диване полулежала дама, еще молодая, белокурая, несколько растрепанная, в шелковом, не совсем опрятном платье, с крупными браслетами
на коротеньких руках и кружевною косынкой
на голове. Она
встала с дивана и, небрежно натягивая себе
на плечи бархатную шубку
на пожелтелом горностаевом меху, лениво промолвила: «Здравствуйте, Victor», — и пожала Ситникову руку.