Неточные совпадения
— Ах, Борис, и ты не понимаешь! — почти с отчаянием произнес Козлов, хватаясь за голову и
ходя по комнате. — Боже мой! Твердят, что я болен, сострадают мне, водят лекарей, сидят по ночам у постели — и все-таки не угадывают моей
болезни и лекарства, какое нужно, а лекарство одно…
Татьяна Марковна была с ней ласкова, а Марья Егоровна Викентьева бросила на нее, среди разговора, два, три загадочных взгляда, как будто допрашиваясь: что с ней? отчего эта боль без
болезни? что это она не пришла вчера к обеду, а появилась на минуту и потом ушла, а за ней пошел Тушин, и они
ходили целый час в сумерки!.. И так далее.
Еще с Мариной что-то недоброе случилось. Она, еще до
болезни барыни,
ходила какой-то одичалой и задумчивой и валялась с неделю на лежанке, а потом слегла, объявив, что нездорова, встать не может.
От Крицкой узнали о продолжительной прогулке Райского с Верой накануне семейного праздника. После этого Вера объявлена была больною, заболела и сама Татьяна Марковна, дом был назаперти, никого не принимали. Райский
ходил как угорелый, бегая от всех; доктора неопределенно говорили о
болезни…
— А как стало легко! — вся
болезнь прошла, — и Верочка встала, идет, бежит, и опять на поле, и опять резвится, бегает, и опять думает: «как же это я могла переносить паралич?» — «это потому, что я родилась в параличе, не знала, как ходят и бегают; а если б знала, не перенесла бы», — и бегает, резвится.
О возможности возвращения вчерашнего припадка он и не думал; он был убежден, что
болезнь прошла совершенно в ту самую минуту, когда он, заснув вчера в таком бессилии, через полтора часа вскочил с постели и с такою силою бросил своего убийцу об пол.
«Если б он заболел, — думал Аркадий, — может быть, лучше бы было. С
болезнью прошла бы забота, а там можно бы отличным образом уладить все дело. Но что я вру! Ах, создатель мой!..»
Неточные совпадения
Анна взялась
ходить за нею, но и это не развлекло ее, тем более что
болезнь не была опасна.
— Это не родильный дом, но больница, и назначается для всех
болезней, кроме заразительных, — сказал он. — А вот это взгляните… — и он подкатил к Дарье Александровне вновь выписанное кресло для выздоравливающих. — Вы посмотрите. — Он сел в кресло и стал двигать его. — Он не может
ходить, слаб еще или
болезнь ног, но ему нужен воздух, и он ездит, катается…
— Ну да, всё мне представляется в самом грубом, гадком виде, — продолжала она. — Это моя
болезнь Может быть, это
пройдет…
Не стану теперь описывать, что было в тот вечер у Пульхерии Александровны, как воротился к ним Разумихин, как их успокоивал, как клялся, что надо дать отдохнуть Роде в
болезни, клялся, что Родя придет непременно, будет
ходить каждый день, что он очень, очень расстроен, что не надо раздражать его; как он, Разумихин, будет следить за ним, достанет ему доктора хорошего, лучшего, целый консилиум… Одним словом, с этого вечера Разумихин стал у них сыном и братом.
Ну, да это, положим, в
болезни, а то вот еще: убил, да за честного человека себя почитает, людей презирает, бледным ангелом
ходит, — нет, уж какой тут Миколка, голубчик Родион Романыч, тут не Миколка!