Неточные совпадения
И письмо пошло ходить из рук в руки. Начались
толки и догадки: от кого и о
чем оно могло быть? Все, наконец, стали в тупик.
Начал гаснуть я над писаньем бумаг в канцелярии; гаснул потом, вычитывая в книгах истины, с которыми не знал,
что делать в жизни, гаснул с приятелями, слушая
толки, сплетни, передразниванье, злую и холодную болтовню, пустоту, глядя на дружбу, поддерживаемую сходками без цели, без симпатии; гаснул и губил силы с Миной: платил ей больше половины своего дохода и воображал,
что люблю ее; гаснул в унылом и ленивом хождении по Невскому проспекту, среди енотовых шуб и бобровых воротников, — на вечерах, в приемные дни, где оказывали мне радушие как сносному жениху; гаснул и тратил по мелочи жизнь и ум, переезжая из города на дачу, с дачи в Гороховую, определяя весну привозом устриц и омаров, осень и зиму — положенными днями, лето — гуляньями и всю жизнь — ленивой и покойной дремотой, как другие…
Она все за работой, все что-нибудь гладит,
толчет, трет и уже не церемонится, не накидывает шаль, когда заметит,
что он видит ее сквозь полуотворенную дверь, только усмехнется и опять заботливо
толчет, гладит и трет на большом столе.
«Люди знают! — ворочалось у него в голове. — По лакейским, по кухням
толки идут! Вот до
чего дошло! Он осмелился спросить, когда свадьба. А тетка еще не подозревает или если подозревает, то, может быть, другое, недоброе… Ай, ай, ай,
что она может подумать? А я? А Ольга?»
Сказать ей о глупых
толках людей он не хотел, чтоб не тревожить ее злом неисправимым, а не говорить тоже было мудрено; притвориться с ней он не сумеет: она непременно добудет из него все,
что бы он ни затаил в самых глубоких пропастях души.
— Если б я не знала тебя, — в раздумье говорила она, — я Бог знает
что могла бы подумать. Боялся тревожить меня
толками лакеев, а не боялся мне сделать тревогу! Я перестаю понимать тебя.
— Если даже я и поеду, — продолжал Обломов, — то ведь решительно из этого ничего не выйдет: я
толку не добьюсь; мужики меня обманут; староста скажет,
что хочет, — я должен верить всему; денег даст, сколько вздумает. Ах, Андрея нет здесь: он бы все уладил! — с огорчением прибавил он.
Готовится ли его любимое блюдо, она смотрит на кастрюлю, поднимет крышку, понюхает, отведает, потом схватит кастрюлю сама и держит на огне. Трет ли миндаль или
толчет что-нибудь для него, так трет и
толчет с таким огнем, с такой силой,
что ее бросит в пот.
—
Что ж толку-то, кум? Я не пойму: деньги достанутся сестре и ее детям. Где ж магарыч?
Акулины уже не было в доме. Анисья — и на кухне, и на огороде, и за птицами ходит, и полы моет, и стирает; она не управится одна, и Агафья Матвеевна, волей-неволей, сама работает на кухне: она
толчет, сеет и трет мало, потому
что мало выходит кофе, корицы и миндалю, а о кружевах она забыла и думать. Теперь ей чаще приходится крошить лук, тереть хрен и тому подобные пряности. В лице у ней лежит глубокое уныние.
Обломов отдал хозяйке все деньги, оставленные ему братцем на прожиток, и она, месяца три-четыре, без памяти по-прежнему молола пудами кофе,
толкла корицу, жарила телятину и индеек, и делала это до последнего дня, в который истратила последние семь гривен и пришла к нему сказать,
что у ней денег нет.
— С неделю тому назад сижу я в городском саду с милой девицей, поздно уже, тихо, луна катится в небе, облака бегут, листья падают с деревьев в тень и свет на земле; девица, подруга детских дней моих, проститутка-одиночка, тоскует, жалуется, кается, вообще — роман, как следует ему быть. Я — утешаю ее: брось, говорю, перестань! Покаяния двери легко открываются, да —
что толку?.. Хотите выпить? Ну, а я — выпью.