Неточные совпадения
— А где немцы сору возьмут, — вдруг возразил Захар. — Вы поглядите-ка, как они живут! Вся семья
целую неделю кость гложет. Сюртук
с плеч отца переходит на сына, а
с сына опять на отца. На жене и дочерях платьишки коротенькие: всё поджимают под себя ноги, как гусыни… Где им сору взять? У них нет этого вот, как у нас, чтоб
в шкапах лежала по годам куча старого изношенного платья
или набрался
целый угол корок хлеба за зиму… У них и корка зря не валяется: наделают сухариков да
с пивом и выпьют!
Так пускал он
в ход свои нравственные силы, так волновался часто по
целым дням, и только тогда разве очнется
с глубоким вздохом от обаятельной мечты
или от мучительной заботы, когда день склонится к вечеру и солнце огромным шаром станет великолепно опускаться за четырехэтажный дом.
Ленивый от природы, он был ленив еще и по своему лакейскому воспитанию. Он важничал
в дворне, не давал себе труда ни поставить самовар, ни подмести полов. Он
или дремал
в прихожей,
или уходил болтать
в людскую,
в кухню; не то так по
целым часам, скрестив руки на груди, стоял у ворот и
с сонною задумчивостью посматривал на все стороны.
И жена его сильно занята: она часа три толкует
с Аверкой, портным, как из мужниной фуфайки перешить Илюше курточку, сама рисует мелом и наблюдает, чтоб Аверка не украл сукна; потом перейдет
в девичью, задаст каждой девке, сколько сплести
в день кружев; потом позовет
с собой Настасью Ивановну,
или Степаниду Агаповну,
или другую из своей свиты погулять по саду
с практической
целью: посмотреть, как наливается яблоко, не упало ли вчерашнее, которое уж созрело; там привить, там подрезать и т. п.
Он был как будто один
в целом мире; он на цыпочках убегал от няни, осматривал всех, кто где спит; остановится и осмотрит пристально, как кто очнется, плюнет и промычит что-то во сне; потом
с замирающим сердцем взбегал на галерею, обегал по скрипучим доскам кругом, лазил на голубятню, забирался
в глушь сада, слушал, как жужжит жук, и далеко следил глазами его полет
в воздухе; прислушивался, как кто-то все стрекочет
в траве, искал и ловил нарушителей этой тишины; поймает стрекозу, оторвет ей крылья и смотрит, что из нее будет,
или проткнет сквозь нее соломинку и следит, как она летает
с этим прибавлением;
с наслаждением, боясь дохнуть, наблюдает за пауком, как он сосет кровь пойманной мухи, как бедная жертва бьется и жужжит у него
в лапах.
Бывало и то, что отец сидит
в послеобеденный час под деревом
в саду и курит трубку, а мать вяжет какую-нибудь фуфайку
или вышивает по канве; вдруг
с улицы раздается шум, крики, и
целая толпа людей врывается
в дом.
— Для самого труда, больше ни для чего. Труд — образ, содержание, стихия и
цель жизни, по крайней мере моей. Вон ты выгнал труд из жизни: на что она похожа? Я попробую приподнять тебя, может быть,
в последний раз. Если ты и после этого будешь сидеть вот тут
с Тарантьевыми и Алексеевыми, то совсем пропадешь, станешь
в тягость даже себе. Теперь
или никогда! — заключил он.
И на Выборгской стороне,
в доме вдовы Пшеницыной, хотя дни и ночи текут мирно, не внося буйных и внезапных перемен
в однообразную жизнь, хотя четыре времени года повторили свои отправления, как
в прошедшем году, но жизнь все-таки не останавливалась, все менялась
в своих явлениях, но менялась
с такою медленною постепенностью,
с какою происходят геологические видоизменения нашей планеты: там потихоньку осыпается гора, здесь
целые века море наносит ил
или отступает от берега и образует приращение почвы.
После болезни Илья Ильич долго был мрачен, по
целым часам повергался
в болезненную задумчивость и иногда не отвечал на вопросы Захара, не замечал, как он ронял чашки на пол и не сметал со стола пыль,
или хозяйка, являясь по праздникам
с пирогом, заставала его
в слезах.
Суета света касалась ее слегка, и она спешила
в свой уголок сбыть
с души какое-нибудь тяжелое, непривычное впечатление, и снова уходила то
в мелкие заботы домашней жизни, по
целым дням не покидала детской, несла обязанности матери-няньки, то погружалась
с Андреем
в чтение,
в толки о «серьезном и скучном»,
или читали поэтов, поговаривали о поездке
в Италию.
Неточные совпадения
И между ними составилось что-то
в роде игры, состоящей
в том, чтобы как можно ближе сидеть подле тети, дотрогиваться до нее, держать ее маленькую руку,
целовать ее, играть
с ее кольцом
или хоть дотрогиваться до оборки ее платья.
Как полусонный, бродил он без
цели по городу, не будучи
в состоянии решить, он ли сошел
с ума, чиновники ли потеряли голову, во сне ли все это делается
или наяву заварилась дурь почище сна.
— Да ведь соболезнование
в карман не положишь, — сказал Плюшкин. — Вот возле меня живет капитан; черт знает его, откуда взялся, говорит — родственник: «Дядюшка, дядюшка!» — и
в руку
целует, а как начнет соболезновать, вой такой подымет, что уши береги.
С лица весь красный: пеннику, чай, насмерть придерживается. Верно, спустил денежки, служа
в офицерах,
или театральная актриса выманила, так вот он теперь и соболезнует!
Заманчиво мелькали мне издали сквозь древесную зелень красная крыша и белые трубы помещичьего дома, и я ждал нетерпеливо, пока разойдутся на обе стороны заступавшие его сады и он покажется весь
с своею, тогда, увы! вовсе не пошлою, наружностью; и по нем старался я угадать, кто таков сам помещик, толст ли он, и сыновья ли у него,
или целых шестеро дочерей
с звонким девическим смехом, играми и вечною красавицей меньшею сестрицей, и черноглазы ли они, и весельчак ли он сам
или хмурен, как сентябрь
в последних числах, глядит
в календарь да говорит про скучную для юности рожь и пшеницу.
«Посмотреть ли на нее еще
или нет?.. Ну,
в последний раз!» — сказал я сам себе и высунулся из коляски к крыльцу.
В это время maman
с тою же мыслью подошла
с противоположной стороны коляски и позвала меня по имени. Услыхав ее голос сзади себя, я повернулся к ней, но так быстро, что мы стукнулись головами; она грустно улыбнулась и крепко, крепко
поцеловала меня
в последний раз.