Неточные совпадения
— Уж коли я ничего не делаю… — заговорил Захар обиженным голосом, — стараюсь, жизни не жалею! И пыль-то стираю, и мету-то почти каждый день…
— Понимаешь ли ты, — сказал Илья Ильич, — что от
пыли заводится
моль? Я иногда даже вижу клопа на стене!
Потом он
мел — не всякий день, однако ж, — середину комнаты, не добираясь до углов, и обтирал
пыль только с того стола, на котором ничего не стояло, чтоб не снимать вещей.
— Вот у вас все так: можно и не
мести, и
пыли не стирать, и ковров не выколачивать. А на новой квартире, — продолжал Илья Ильич, увлекаясь сам живо представившейся ему картиной переезда, — дня в три не разберутся, все не на своем месте: картины у стен, на полу, галоши на постели, сапоги в одном узле с чаем да с помадой. То, глядишь, ножка у кресла сломана, то стекло на картине разбито или диван в пятнах. Чего ни спросишь, — нет, никто не знает — где, или потеряно, или забыто на старой квартире: беги туда…
— Огорчил! — шептал, растерявшись совсем, Захар от этого нового жалкого слова. Он
метал взгляды направо, налево и прямо, ища в чем-нибудь спасения, и опять замелькали перед ним и паутина, и
пыль, и собственное отражение, и лицо барина.
Что ему делать теперь? Идти вперед или остаться? Этот обломовский вопрос был для него глубже гамлетовского. Идти вперед — это значит вдруг сбросить широкий халат не только с плеч, но и с души, с ума; вместе с
пылью и паутиной со стен
смести паутину с глаз и прозреть!
— Ах, какая
пыль! — очнувшись от восторга,
заметил он. — Захар! Захар! — долго кричал он, потому что Захар сидел с кучерами у ворот, обращенных в переулок.
— А откуда ж
пыль, если
мел? Смотри, вон, вон! Чтоб не было! Сейчас
смести!
— Я
мел, — твердил Захар, — не по десяти же раз
мести! А
пыль с улицы набирается… здесь поле, дача:
пыли много на улице.
— Да ты, Захар Трофимыч, — начала Анисья, вдруг выглянув из другой комнаты, — напрасно сначала
метешь пол, а потом со столов
сметаешь; пыль-то опять и насядет… Ты бы прежде…
— Так уж на той неделе… —
заметила она. — А когда переезжать-то станете? Я бы полы велела вымыть и
пыль стереть, — спросила она.
После болезни Илья Ильич долго был мрачен, по целым часам повергался в болезненную задумчивость и иногда не отвечал на вопросы Захара, не
замечал, как он ронял чашки на пол и не
сметал со стола
пыль, или хозяйка, являясь по праздникам с пирогом, заставала его в слезах.
Еще две-три встречи с дьяконом, и Клим поставил его в ряд с проповедником о трех пальцах, с человеком, которому нравится, когда «режут правду», с хромым ловцом сома, с дворником, который нарочно
сметал пыль и сор улицы под ноги арестантов, и озорниковатым старичком-каменщиком.
Вернувшись из церкви, где ее видел Лаврецкий, она тщательнее обыкновенного привела все у себя в порядок, отовсюду
смела пыль, пересмотрела и перевязала ленточками все свои тетради и письма приятельниц, заперла все ящики, полила цветы и коснулась рукою каждого цветка.
Тут они вовсе не чинились, несмотря на то что в этой же зале находилось множество тех аристократов, перед которыми они в другом месте готовы были своими поклонами
смести пыль, нанесенную своими же сапогами.
Теперь один старик седой, // Развалин страж полуживой, // Людьми и смертию забыт, //
Сметает пыль с могильных плит, // Которых надпись говорит // О славе прошлой — и о том, // Как удручен своим венцом, // Такой-то царь, в такой-то год, // Вручал России свой народ.
Неточные совпадения
Она послала за доктором, послала в аптеку, заставила приехавшую с ней девушку и Марью Николаевну
месть, стирать
пыль, мыть, что-то сама обмывала, промывала, что-то подкладывала под одеяло.
— Евреи — это люди, которые работают на всех. Ротшильд, как и Маркс, работает на всех — нет? Но разве Ротшильд, как дворник, не
сметает деньги с улицы, в кучу, чтоб они не
пылили в глаза? И вы думаете, что если б не было Ротшильда, так все-таки был бы Маркс, — вы это думаете?
Все, что Дронов рассказывал о жизни города, отзывалось непрерывно кипевшей злостью и сожалением, что из этой злости нельзя извлечь пользу, невозможно превратить ее в газетные строки. Злая
пыль повестей хроникера и отталкивала Самгина, рисуя жизнь медленным потоком скучной пошлости, и привлекала, позволяя ему видеть себя не похожим на людей, создающих эту пошлость. Но все же он раза два
заметил Дронову:
Среди этих домов люди, лошади, полицейские были мельче и незначительнее, чем в провинции, были тише и покорнее. Что-то рыбье, ныряющее
заметил в них Клим, казалось, что все они судорожно искали, как бы поскорее вынырнуть из глубокого канала, полного водяной
пылью и запахом гниющего дерева. Небольшими группами люди останавливались на секунды под фонарями, показывая друг другу из-под черных шляп и зонтиков желтые пятна своих физиономий.
— Я телеграфировала в армию Лидии, но она, должно быть, не получила телеграмму. Как торопятся, — сказала она, показав лорнетом на улицу, где дворники
сметали ветки можжевельника и елей в зеленые кучи. — Торопятся забыть, что был Тимофей Варавка, — вздохнула она. — Но это хороший обычай посыпать улицы можжевельником, — уничтожает
пыль. Это надо бы делать и во время крестных ходов.