Неточные совпадения
Это был человек лет тридцати двух-трех от роду, среднего роста, приятной наружности, с темно-серыми
глазами, но с отсутствием всякой определенной идеи, всякой сосредоточенности в чертах лица. Мысль гуляла вольной птицей по лицу, порхала в
глазах, садилась
на полуотворенные губы, пряталась в складках лба, потом совсем
пропадала, и тогда во всем лице теплился ровный свет беспечности. С лица беспечность переходила в позы всего тела, даже в складки шлафрока.
Однажды он
пропал уже
на неделю: мать выплакала
глаза, а отец ничего — ходит по саду да курит.
Завтра утром Обломов встал бледный и мрачный;
на лице следы бессонницы; лоб весь в морщинах; в
глазах нет огня, нет желаний. Гордость, веселый, бодрый взгляд, умеренная, сознательная торопливость движений занятого человека — все
пропало.
«Я соблазнитель, волокита! Недостает только, чтоб я, как этот скверный старый селадон, с маслеными
глазами и красным носом, воткнул украденный у женщины розан в петлицу и шептал
на ухо приятелю о своей победе, чтоб… чтоб… Ах, Боже мой, куда я зашел! Вот где
пропасть! И Ольга не летает высоко над ней, она
на дне ее… за что, за что…»
Мало-помалу испуг
пропадал в лице Обломова, уступая место мирной задумчивости, он еще не поднимал
глаз, но задумчивость его через минуту была уж полна тихой и глубокой радости, и когда он медленно взглянул
на Штольца, во взгляде его уж было умиление и слезы.
Неточные совпадения
Мы тронулись в путь; с трудом пять худых кляч тащили наши повозки по извилистой дороге
на Гуд-гору; мы шли пешком сзади, подкладывая камни под колеса, когда лошади выбивались из сил; казалось, дорога вела
на небо, потому что, сколько
глаз мог разглядеть, она все поднималась и наконец
пропадала в облаке, которое еще с вечера отдыхало
на вершине Гуд-горы, как коршун, ожидающий добычу; снег хрустел под ногами нашими; воздух становился так редок, что было больно дышать; кровь поминутно приливала в голову, но со всем тем какое-то отрадное чувство распространилось по всем моим жилам, и мне было как-то весело, что я так высоко над миром: чувство детское, не спорю, но, удаляясь от условий общества и приближаясь к природе, мы невольно становимся детьми; все приобретенное отпадает от души, и она делается вновь такою, какой была некогда и, верно, будет когда-нибудь опять.
— Отчего ж неизвестности? — сказал Ноздрев. — Никакой неизвестности! будь только
на твоей стороне счастие, ты можешь выиграть чертову
пропасть. Вон она! экое счастье! — говорил он, начиная метать для возбуждения задору. — Экое счастье! экое счастье! вон: так и колотит! вот та проклятая девятка,
на которой я всё просадил! Чувствовал, что продаст, да уже, зажмурив
глаза, думаю себе: «Черт тебя побери, продавай, проклятая!»
Один только раз Тарас указал сыновьям
на маленькую, черневшую в дальней траве точку, сказавши: «Смотрите, детки, вон скачет татарин!» Маленькая головка с усами уставила издали прямо
на них узенькие
глаза свои, понюхала воздух, как гончая собака, и, как серна,
пропала, увидевши, что козаков было тринадцать человек.
В ту же минуту дернуло меня, сознаюсь, посмотреть
на пустую корзину, и так мне вошло в
глаза, будто из прутьев поползли почки; лопнули эти почки, брызнуло по корзине листом и
пропало.
— Ну, вот! Жених —
пропал, а у меня будет насморк и бронхит. Клим, не смей смотреть
на меня бесстыжими
глазами!