Он решил, что до получения положительных известий из деревни он будет видеться с Ольгой только в воскресенье, при свидетелях. Поэтому, когда
пришло завтра, он не подумал с утра начать готовиться ехать к Ольге.
«Подожду еще; авось письмо
придет завтра или послезавтра». И он принимался рассчитывать, когда должно прийти в деревню его письмо, сколько времени может промедлить сосед и какой срок понадобится для присылки ответа.
Неточные совпадения
— Куда недели через три! Управляющий говорит, что чрез две недели рабочие
придут: ломать все будут… «Съезжайте, говорит,
завтра или послезавтра…»
— Однако мне пора в типографию! — сказал Пенкин. — Я, знаете, зачем
пришел к вам? Я хотел предложить вам ехать в Екатерингоф; у меня коляска. Мне
завтра надо статью писать о гулянье: вместе бы наблюдать стали, чего бы не заметил я, вы бы сообщили мне; веселее бы было. Поедемте…
«Ночью писать, — думал Обломов, — когда же спать-то? А поди тысяч пять в год заработает! Это хлеб! Да писать-то все, тратить мысль, душу свою на мелочи, менять убеждения, торговать умом и воображением, насиловать свою натуру, волноваться, кипеть, гореть, не знать покоя и все куда-то двигаться… И все писать, все писать, как колесо, как машина: пиши
завтра, послезавтра; праздник
придет, лето настанет — а он все пиши? Когда же остановиться и отдохнуть? Несчастный!»
— Когда не знаешь, для чего живешь, так живешь как-нибудь, день за днем; радуешься, что день прошел, что ночь
пришла, и во сне погрузишь скучный вопрос о том, зачем жил этот день, зачем будешь жить
завтра.
— Да, — говорила она, — я простужусь, сделается горячка; ты
придешь сюда — меня нет, пойдешь к нам — скажут: больна;
завтра то же; ставни у меня закрыты; доктор качает головой; Катя выйдет к тебе в слезах, на цыпочках и шепчет: больна, умирает…
—
Завтра придешь к нам? — вместо ответа спросила она.
— Чтоб ты…
завтра пришел к нам…
— Пожалуй. Но
завтра так
приди, к обеду, слышишь?
— Ничего; что нам делать-то? Вот это я сама надвяжу, эти бабушке дам;
завтра золовка
придет гостить; по вечерам нечего будет делать, и надвяжем. У меня Маша уж начинает вязать, только спицы все выдергивает: большие, не по рукам.
«
Завтра письмо должно
прийти из деревни», — думал он, и сердце у него билось… билось… Наконец-то!
— Да; ma tante уехала в Царское Село; звала меня с собой. Мы будем обедать почти одни: Марья Семеновна только
придет; иначе бы я не могла принять тебя. Сегодня ты не можешь объясниться. Как это все скучно! Зато
завтра… — прибавила она и улыбнулась. — А что, если б я сегодня уехала в Царское Село? — спросила она шутливо.
У ней даже доставало духа сделать веселое лицо, когда Обломов объявлял ей, что
завтра к нему
придут обедать Тарантьев, Алексеев или Иван Герасимович. Обед являлся вкусный и чисто поданный. Она не срамила хозяина. Но скольких волнений, беготни, упрашиванья по лавочкам, потом бессонницы, даже слез стоили ей эти заботы!
— Нет еще, нет, и это все равно.
Приходи завтра, приходи раньше… Да вот что еще: брось Ламберта совсем, а «документ» разорви, и скорей. Прощай!
Неточные совпадения
Осип (кричит в окно).Пошли, пошли! Не время,
завтра приходите!
О матери Сережа не думал весь вечер, но, уложившись в постель, он вдруг вспомнил о ней и помолился своими словами о том, чтобы мать его
завтра, к его рожденью, перестала скрываться и
пришла к нему.
― Я
пришел вам сказать, что я
завтра уезжаю в Москву и не вернусь более в этот дом, и вы будете иметь известие о моем решении чрез адвоката, которому я поручу дело развода. Сын же мой переедет к сестре, ― сказал Алексей Александрович, с усилием вспоминая то, что он хотел сказать о сыне.
Потом надо было еще раз получить от нее подтверждение, что она не сердится на него за то, что он уезжает на два дня, и еще просить ее непременно
прислать ему записку
завтра утром с верховым, написать хоть только два слова, только чтоб он мог знать, что она благополучна.
— Vous m’excuserez, mais vous voyez… Revenez vers dix heures, encore mieux demain. [Извините меня, но вы видите…
Приходите к десяти часам, еще лучше —
завтра.]