Неточные совпадения
— И я бы тоже… хотел… —
говорил он, мигая с трудом, — что-нибудь такое… Разве
природа уж так обидела меня… Да нет, слава Богу… жаловаться нельзя…
— А вот ландыши! Постойте, я нарву, —
говорил он, нагибаясь к траве, — те лучше пахнут: полями, рощей;
природы больше. А сирень все около домов растет, ветки так и лезут в окно, запах приторный. Вон еще роса на ландышах не высохла.
— Что же это: врожденная неспособность вследствие законов
природы, —
говорил он, — или недостаток подготовки, воспитания?.. Где же эта симпатия, не теряющая никогда естественной прелести, не одевающаяся в шутовский наряд, видоизменяющаяся, но не гаснущая? Какой естественный цвет и краски этого разлитого повсюду и всенаполняющего собой блага, этого сока жизни?
Что ж это счастье… вся жизнь… —
говорила она все тише-тише, стыдясь этих вопросов, — все эти радости, горе…
природа… — шептала она, — все тянет меня куда-то еще; я делаюсь ничем не довольна…
Живновский. Как же вот и не сказать тут, что природа-то все премудро устроила… вот он готов бы до небес головой-то долезти, ан ему
природа говорит: «Шалишь! молода, во Саксоньи не была! изволь-ка посидеть!» Ахти-хти-хти-хти! все, видно, мы люди, все человеки!
Неточные совпадения
— Валом валит солдат! —
говорили глуповцы, и казалось им, что это люди какие-то особенные, что они самой
природой созданы для того, чтоб ходить без конца, ходить по всем направлениям. Что они спускаются с одной плоской возвышенности для того, чтобы лезть на другую плоскую возвышенность, переходят через один мост для того, чтобы перейти вслед за тем через другой мост. И еще мост, и еще плоская возвышенность, и еще, и еще…
Напоминанием об опасном хождении, —
говорит он, — жители города Глупова нимало потревожены не были, ибо и до того, по самой своей
природе, великую к таковому хождению способность имели и повсеминутно в оном упражнялись.
— Куда ж торопиться? Посидим. Как ты измок однако! Хоть не ловится, но хорошо. Всякая охота тем хороша, что имеешь дело с
природой. Ну, что зa прелесть эта стальная вода! — сказал он. — Эти берега луговые, — продолжал он, — всегда напоминают мне загадку, — знаешь? Трава
говорит воде: а мы пошатаемся, пошатаемся.
Константин Левин не любил
говорить и слушать про красоту
природы.
Любившая раз тебя не может смотреть без некоторого презрения на прочих мужчин, не потому, чтоб ты был лучше их, о нет! но в твоей
природе есть что-то особенное, тебе одному свойственное, что-то гордое и таинственное; в твоем голосе, что бы ты ни
говорил, есть власть непобедимая; никто не умеет так постоянно хотеть быть любимым; ни в ком зло не бывает так привлекательно; ничей взор не обещает столько блаженства; никто не умеет лучше пользоваться своими преимуществами и никто не может быть так истинно несчастлив, как ты, потому что никто столько не старается уверить себя в противном.