Не было суровости, вчерашней досады, она шутила и даже смеялась,
отвечала на вопросы обстоятельно, на которые бы прежде не отвечала ничего. Видно было, что она решилась принудить себя делать, что делают другие, чего прежде не делала. Свободы, непринужденности, позволяющей все высказать, что на уме, уже не было. Куда все вдруг делось?
После болезни Илья Ильич долго был мрачен, по целым часам повергался в болезненную задумчивость и иногда не
отвечал на вопросы Захара, не замечал, как он ронял чашки на пол и не сметал со стола пыль, или хозяйка, являясь по праздникам с пирогом, заставала его в слезах.
Неточные совпадения
Но все подчиненные чего-то робели в присутствии начальника; они
на его ласковый
вопрос отвечали не своим, а каким-то другим голосом, каким с прочими не говорили.
Делали ли они себе
вопрос: зачем дана жизнь? Бог весть. И как
отвечали на него? Вероятно, никак: это казалось им очень просто и ясно.
— Трудно
отвечать на этот
вопрос! всякая! Иногда я с удовольствием слушаю сиплую шарманку, какой-нибудь мотив, который заронился мне в память, в другой раз уйду
на половине оперы; там Мейербер зашевелит меня; даже песня с барки: смотря по настроению! Иногда и от Моцарта уши зажмешь…
Бедный Обломов то повторял зады, то бросался в книжные лавки за новыми увражами и иногда целую ночь не спал, рылся, читал, чтоб утром, будто нечаянно,
отвечать на вчерашний
вопрос знанием, вынутым из архива памяти.
Если Ольге приходилось иногда раздумываться над Обломовым, над своей любовью к нему, если от этой любви оставалось праздное время и праздное место в сердце, если
вопросы ее не все находили полный и всегда готовый ответ в его голове и воля его молчала
на призыв ее воли, и
на ее бодрость и трепетанье жизни он
отвечал только неподвижно-страстным взглядом, — она впадала в тягостную задумчивость: что-то холодное, как змея, вползало в сердце, отрезвляло ее от мечты, и теплый, сказочный мир любви превращался в какой-то осенний день, когда все предметы кажутся в сером цвете.
И лицо ее принимало дельное и заботливое выражение; даже тупость пропадала, когда она заговаривала о знакомом ей предмете.
На всякий же
вопрос, не касавшийся какой-нибудь положительной известной ей цели, она
отвечала усмешкой и молчанием.
— Как я рада, что ты пришел, — говорила она, не
отвечая на его
вопрос, — я думала, что ты не придешь, начинала бояться!
И главное, все это делалось покойно: не было у него ни опухоли у сердца, ни разу он не волновался тревогой о том, увидит ли он хозяйку или нет, что она подумает, что сказать ей, как
отвечать на ее
вопрос, как она взглянет, — ничего, ничего.
Он не навязывал ей ученой техники, чтоб потом, с глупейшею из хвастливостей, гордиться «ученой женой». Если б у ней вырвалось в речи одно слово, даже намек
на эту претензию, он покраснел бы пуще, чем когда бы она
ответила тупым взглядом неведения
на обыкновенный, в области знания, но еще недоступный для женского современного воспитания
вопрос. Ему только хотелось, а ей вдвое, чтоб не было ничего недоступного — не ведению, а ее пониманию.
Ни у кого не спрашивая о ней, неохотно и притворно-равнодушно
отвечая на вопросы своих друзей о том, как идет его книга, не спрашивая даже у книгопродавцев, как покупается она, Сергей Иванович зорко, с напряженным вниманием следил за тем первым впечатлением, какое произведет его книга в обществе и в литературе.
Странная мысль пришла мне в голову: мне показалось, что провидение, вторично приведшее меня к Пугачеву, подавало мне случай привести в действо мое намерение. Я решился им воспользоваться и, не успев обдумать то, на что решался,
отвечал на вопрос Пугачева:
Клим хотел бы
отвечать на вопросы так же громко и независимо, хотя не так грубо, как отвечает Иноков, но слышал, что говорит он, как человек, склонный признать себя виноватым в чем-то.
Неточные совпадения
Понимая всю важность этих
вопросов, издатель настоящей летописи считает возможным
ответить на них нижеследующее: история города Глупова прежде всего представляет собой мир чудес, отвергать который можно лишь тогда, когда отвергается существование чудес вообще.
Предполагал ли он при этом сделаться благодетелем человечества? — утвердительно
отвечать на этот
вопрос трудно.
Но пастух
на все
вопросы отвечал мычанием, так что путешественники вынуждены были, для дальнейших расспросов, взять его с собою и в таком виде приехали в другой угол выгона.
Мог ли продолжаться такой жизненный установ и сколько времени? — определительно
отвечать на этот
вопрос довольно трудно.
Рассказав этот случай, летописец спрашивает себя: была ли польза от такого закона? — и
отвечает на этот
вопрос утвердительно.