Неточные совпадения
Если б не эта тарелка, да не прислоненная к постели только что выкуренная трубка, или не сам хозяин, лежащий на ней, то
можно было бы
подумать, что тут никто не живет, — так все запылилось, полиняло и вообще лишено было живых следов человеческого присутствия.
С полчаса он все лежал, мучась этим намерением, но потом рассудил, что успеет еще сделать это и после чаю, а чай
можно пить, по обыкновению, в постели, тем более что ничто не мешает
думать и лежа.
Даже Захар, который, в откровенных беседах, на сходках у ворот или в лавочке, делал разную характеристику всех гостей, посещавших барина его, всегда затруднялся, когда очередь доходила до этого… положим хоть, Алексеева. Он долго
думал, долго ловил какую-нибудь угловатую черту, за которую
можно было бы уцепиться, в наружности, в манерах или в характере этого лица, наконец, махнув рукой, выражался так: «А у этого ни кожи, ни рожи, ни ведения!»
— Я
думал, что другие, мол, не хуже нас, да переезжают, так и нам
можно… — сказал Захар.
«Боже мой, какая она хорошенькая! Бывают же такие на свете! —
думал он, глядя на нее почти испуганными глазами. — Эта белизна, эти глаза, где, как в пучине, темно и вместе блестит что-то, душа, должно быть! Улыбку
можно читать, как книгу; за улыбкой эти зубы и вся голова… как она нежно покоится на плечах, точно зыблется, как цветок, дышит ароматом…»
«Вот ничего и нет! Вот он взял назад неосторожное слово, и сердиться не нужно!.. Вот и хорошо… теперь покойно…
Можно по-прежнему говорить, шутить…» —
думала она и сильно рванула мимоходом ветку с дерева, оторвала губами один листок и потом тотчас же бросила и ветку и листок на дорожку.
— Нет, проще и смелее. Чего вы боитесь? Ужели вы не шутя
думаете, что
можно разлюбить? — с гордою уверенностью спросила она.
— Ах, — сказал он. — Если б
можно было поменьше
думать!
— Какая тишина у вас здесь! — сказал Обломов. — Если б не лаяла собака, так
можно бы
подумать, что нет ни одной живой души.
«Оно бы и тут
можно жить, —
думал он, — да далеко от всего, а в доме у них порядок строгий и хозяйство идет славно».
Чего ж надеялся Обломов? Он
думал, что в письме сказано будет определительно, сколько он получит дохода, и, разумеется, как
можно больше, тысяч, например, шесть, семь; что дом еще хорош, так что по нужде в нем
можно жить, пока будет строиться новый; что, наконец, поверенный пришлет тысячи три, четыре, — словом, что в письме он прочтет тот же смех, игру жизни и любовь, что читал в записках Ольги.
«Еще к тетке обратилась! —
думал он, — этого недоставало! Вижу, что ей жаль, что любит, пожалуй… да этой любви
можно, как товару на бирже, купить во столько-то времени, на столько-то внимания, угодливости… Не ворочусь, — угрюмо
думал он. — Прошу покорно, Ольга, девочка! по ниточке, бывало, ходила. Что с ней?»
«Что ж это? — с ужасом
думала она. — Ужели еще нужно и
можно желать чего-нибудь? Куда же идти? Некуда! Дальше нет дороги… Ужели нет, ужели ты совершила круг жизни? Ужели тут все… все…» — говорила душа ее и чего-то не договаривала… и Ольга с тревогой озиралась вокруг, не узнал бы, не подслушал бы кто этого шепота души… Спрашивала глазами небо, море, лес… нигде нет ответа: там даль, глубь и мрак.
Неточные совпадения
Анна Андреевна. Ты, Антоша, всегда готов обещать. Во-первых, тебе не будет времени
думать об этом. И как
можно и с какой стати себя обременять этакими обещаниями?
Городничий. Ведь оно, как ты
думаешь, Анна Андреевна, теперь
можно большой чин зашибить, потому что он запанибрата со всеми министрами и во дворец ездит, так поэтому может такое производство сделать, что со временем и в генералы влезешь. Как ты
думаешь, Анна Андреевна:
можно влезть в генералы?
Простаков. Ну как, матушка, ему это
подумать? Ведь Софьюшкино недвижимое имение нам к себе придвинуть не
можно.
Есть указания, которые заставляют
думать, что аскетизм Грустилова был совсем не так суров, как это
можно предполагать с первого взгляда.
Не позаботясь даже о том, чтобы проводить от себя Бетси, забыв все свои решения, не спрашивая, когда
можно, где муж, Вронский тотчас же поехал к Карениным. Он вбежал на лестницу, никого и ничего не видя, и быстрым шагом, едва удерживаясь от бега, вошел в ее комнату. И не
думая и не замечая того, есть кто в комнате или нет, он обнял ее и стал покрывать поцелуями ее лицо, руки и шею.