Cousin, [Двоюродный брат (фр.).] который оставил ее недавно девочкой, кончил курс ученья, надел эполеты, завидя ее, бежит к ней весело, с намерением,
как прежде, потрепать ее по плечу, повертеться с ней за руки, поскакать по стульям, по диванам… вдруг, взглянув ей пристально в лицо, оробеет, отойдет смущенный и поймет, что он еще — мальчишка, а она — уже женщина!
Неточные совпадения
— А вы заведите-ка
прежде своего Захара, да и лайтесь тогда! — заговорил Захар, войдя в комнату и злобно поглядывая на Тарантьева. — Вон натоптали
как, словно разносчик! — прибавил он.
— Не дам! — холодно отвечал Захар. — Пусть
прежде они принесут назад жилет да нашу рубашку: пятый месяц гостит там. Взяли вот этак же на именины, да и поминай
как звали; жилет-то бархатный, а рубашка тонкая, голландская: двадцать пять рублев стоит. Не дам фрака!
— Что ж, хоть бы и уйти? — заметил Захар. — Отчего же и не отлучиться на целый день? Ведь нездорово сидеть дома. Вон вы
какие нехорошие стали!
Прежде вы были
как огурчик, а теперь,
как сидите, Бог знает на что похожи. Походили бы по улицам, посмотрели бы на народ или на другое что…
Ум и сердце ребенка исполнились всех картин, сцен и нравов этого быта
прежде, нежели он увидел первую книгу. А кто знает,
как рано начинается развитие умственного зерна в детском мозгу?
Как уследить за рождением в младенческой душе первых понятий и впечатлений?
Они никогда не смущали себя никакими туманными умственными или нравственными вопросами: оттого всегда и цвели здоровьем и весельем, оттого там жили долго; мужчины в сорок лет походили на юношей; старики не боролись с трудной, мучительной смертью, а, дожив до невозможности, умирали
как будто украдкой, тихо застывая и незаметно испуская последний вздох. Оттого и говорят, что
прежде был крепче народ.
Да, в самом деле крепче:
прежде не торопились объяснять ребенку значения жизни и приготовлять его к ней,
как к чему-то мудреному и нешуточному; не томили его над книгами, которые рождают в голове тьму вопросов, а вопросы гложут ум и сердце и сокращают жизнь.
Как такой человек мог быть близок Обломову, в котором каждая черта, каждый шаг, все существование было вопиющим протестом против жизни Штольца? Это, кажется, уже решенный вопрос, что противоположные крайности, если не служат поводом к симпатии,
как думали
прежде, то никак не препятствуют ей.
Чувство неловкости, стыда, или «срама»,
как он выражался, который он наделал, мешало ему разобрать, что это за порыв был; и вообще, что такое для него Ольга? Уж он не анализировал, что прибавилось у него к сердцу лишнее, какой-то комок, которого
прежде не было. В нем все чувства свернулись в один ком — стыда.
— В чем? А вот в чем! — говорила она, указывая на него, на себя, на окружавшее их уединение. — Разве это не счастье, разве я жила когда-нибудь так?
Прежде я не просидела бы здесь и четверти часа одна, без книги, без музыки, между этими деревьями. Говорить с мужчиной, кроме Андрея Иваныча, мне было скучно, не о чем: я все думала,
как бы остаться одной… А теперь… и молчать вдвоем весело!
Он приложил руку к сердцу: оно бьется сильно, но ровно,
как должно биться у честных людей. Опять он волнуется мыслию,
как Ольга сначала опечалится, когда он скажет, что не надо видеться; потом он робко объявит о своем намерении, но
прежде выпытает ее образ мыслей, упьется ее смущением, а там…
Нет, надо выбить
прежде из головы Захара эту мысль, затушить слухи,
как пламя, чтоб оно не распространилось, чтоб не было огня и дыма…
«Теперь уж решено, — подумала она, — мы поедем туда, но он узнает об этом не
прежде,
как…»
Потом вдруг она скажет ему, что и у нее есть деревня, сад, павильон, вид на реку и дом, совсем готовый для житья,
как надо
прежде поехать туда, потом в Обломовку.
Агафья Матвеевна мало
прежде видала таких людей,
как Обломов, а если видала, так издали, и, может быть, они нравились ей, но жили они в другой, не в ее сфере, и не было никакого случая к сближению с ними.
Он после обеда охотно оставался и курил трубку в ее комнате, смотрел,
как она укладывала в буфет серебро, посуду,
как вынимала чашки, наливала кофе,
как, особенно тщательно вымыв и обтерев одну чашку, наливала
прежде всех, подавала ему и смотрела, доволен ли он.
Он ходил за ней по горам, смотрел на обрывы, на водопады, и во всякой рамке она была на первом плане. Он идет за ней по какой-нибудь узкой тропинке, пока тетка сидит в коляске внизу; он следит втайне зорко,
как она остановится, взойдя на гору, переведет дыхание и
какой взгляд остановит на нем, непременно и
прежде всего на нем: он уже приобрел это убеждение.
— Расскажите же мне, что было с вами с тех пор,
как мы не видались. Вы непроницаемы теперь для меня, а
прежде я читал на лице ваши мысли: кажется, это одно средство для нас понять друг друга. Согласны вы?
Все в доме Пшеницыной дышало таким обилием и полнотой хозяйства,
какой не бывало и
прежде, когда Агафья Матвеевна жила одним домом с братцем.
Про Захара и говорить нечего: этот из серого фрака сделал себе куртку, и нельзя решить,
какого цвета у него панталоны, из чего сделан его галстук. Он чистит сапоги, потом спит, сидит у ворот, тупо глядя на редких прохожих, или, наконец, сидит в ближней мелочной лавочке и делает все то же и так же, что делал
прежде, сначала в Обломовке, потом в Гороховой.
На человека иногда нисходят редкие и краткие задумчивые мгновения, когда ему кажется, что он переживает в другой раз когда-то и где-то прожитой момент. Во сне ли он видел происходящее перед ним явление, жил ли когда-нибудь
прежде, да забыл, но он видит: те же лица сидят около него,
какие сидели тогда, те же слова были произнесены уже однажды: воображение бессильно перенести опять туда, память не воскрешает прошлого и наводит раздумье.