Неточные совпадения
Штольц, однако ж, говорил
с ней охотнее и чаще, нежели
с другими
женщинами, потому что она, хотя бессознательно, но
шла простым природным путем жизни и по счастливой натуре, по здравому, не перехитренному воспитанию не уклонялась от естественного проявления мысли, чувства, воли, даже до малейшего, едва заметного движения глаз, губ, руки.
У этой
женщины впереди всего
шло уменье жить, управлять собой, держать в равновесии мысль
с намерением, намерение
с исполнением. Нельзя было застать ее неприготовленную, врасплох, как бдительного врага, которого, когда ни подкараульте, всегда встретите устремленный на вас, ожидающий взгляд.
Лишь только он вошел в длинную аллею, он видел, как
с одной скамьи встала и
пошла к нему навстречу
женщина под вуалью.
Штольц не отвечал ему. Он соображал: «Брат переехал, хозяйство
пошло плохо — и точно оно так: все смотрит голо, бедно, грязно! Что ж хозяйка за
женщина? Обломов хвалит ее! она смотрит за ним; он говорит о ней
с жаром…»
Неточные совпадения
Идите вы к чиновнику, // К вельможному боярину, //
Идите вы к царю, // А
женщин вы не трогайте, — // Вот Бог! ни
с чем проходите // До гробовой доски!
Там, где дело
идет о десятках тысяч, он не считает, — говорила она
с тою радостно-хитрою улыбкой,
с которою часто говорят
женщины о тайных, ими одними открытых свойствах любимого человека.
Убийца заперся в пустой хате, на конце станицы: мы
шли туда. Множество
женщин бежало
с плачем в ту же сторону; по временам опоздавший казак выскакивал на улицу, второпях пристегивая кинжал, и бегом опережал нас. Суматоха была страшная.
Кстати: Вернер намедни сравнил
женщин с заколдованным лесом, о котором рассказывает Тасс в своем «Освобожденном Иерусалиме». «Только приступи, — говорил он, — на тебя полетят со всех сторон такие страхи, что боже упаси: долг, гордость, приличие, общее мнение, насмешка, презрение… Надо только не смотреть, а
идти прямо, — мало-помалу чудовища исчезают, и открывается пред тобой тихая и светлая поляна, среди которой цветет зеленый мирт. Зато беда, если на первых шагах сердце дрогнет и обернешься назад!»
— Жена — хлопотать! — продолжал Чичиков. — Ну, что ж может какая-нибудь неопытная молодая
женщина? Спасибо, что случились добрые люди, которые посоветовали
пойти на мировую. Отделался он двумя тысячами да угостительным обедом. И на обеде, когда все уже развеселились, и он также, вот и говорят они ему: «Не стыдно ли тебе так поступить
с нами? Ты все бы хотел нас видеть прибранными, да выбритыми, да во фраках. Нет, ты полюби нас черненькими, а беленькими нас всякий полюбит».