Неточные совпадения
— Оттреплет этакий барин! —
говорил Захар. — Такая добрая
душа; да это золото — а не барин, дай Бог ему здоровья! Я у него как в царствии небесном: ни нужды никакой не знаю, отроду дураком не назвал; живу в добре, в покое, ем
с его стола, уйду, куда хочу, — вот что!.. А в деревне у меня особый дом, особый огород, отсыпной хлеб; мужики все в пояс мне! Я и управляющий и можедом! А вы-то
с своим…
— Что это такое? —
говорил он, ворочаясь во все стороны. — Ведь это мученье! На смех, что ли, я дался ей? На другого ни на кого не смотрит так: не смеет. Я посмирнее, так вот она… Я заговорю
с ней! — решил он, — и выскажу лучше сам словами то, что она так и тянет у меня из
души глазами.
— Он любит Анну Васильевну тоже, и Зинаиду Михайловну, да все не так, — продолжала она, — он
с ними не станет сидеть два часа, не смешит их и не рассказывает ничего от
души; он
говорит о делах, о театре, о новостях, а со мной он
говорит, как
с сестрой… нет, как
с дочерью, — поспешно прибавила она, — иногда даже бранит, если я не пойму чего-нибудь вдруг или не послушаюсь, не соглашусь
с ним.
— Вот вы о старом халате! — сказал он. — Я жду,
душа замерла у меня от нетерпения слышать, как из сердца у вас порывается чувство, каким именем назовете вы эти порывы, а вы… Бог
с вами, Ольга! Да, я влюблен в вас и
говорю, что без этого нет и прямой любви: ни в отца, ни в мать, ни в няньку не влюбляются, а любят их…
Сказать ей о глупых толках людей он не хотел, чтоб не тревожить ее злом неисправимым, а не
говорить тоже было мудрено; притвориться
с ней он не сумеет: она непременно добудет из него все, что бы он ни затаил в самых глубоких пропастях
души.
Опять поднялась было тревога со дна
души, опять он начал метаться от беспокойства, как
говорить с Ольгой, какое лицо сделать ей.
— Он
говорит, что это честнейшая
душа, двенадцать лет
с ним служит… Только заикается немного.
Зато после, дома, у окна, на балконе, она
говорит ему одному, долго
говорит, долго выбирает из
души впечатления, пока не выскажется вся, и
говорит горячо,
с увлечением, останавливается иногда, прибирает слово и на лету хватает подсказанное им выражение, и во взгляде у ней успеет мелькнуть луч благодарности за помощь. Или сядет, бледная от усталости, в большое кресло, только жадные, неустающие глаза
говорят ему, что она хочет слушать его.
«Что ж это? —
с ужасом думала она. — Ужели еще нужно и можно желать чего-нибудь? Куда же идти? Некуда! Дальше нет дороги… Ужели нет, ужели ты совершила круг жизни? Ужели тут все… все…» —
говорила душа ее и чего-то не договаривала… и Ольга
с тревогой озиралась вокруг, не узнал бы, не подслушал бы кто этого шепота
души… Спрашивала глазами небо, море, лес… нигде нет ответа: там даль, глубь и мрак.
Неточные совпадения
Городничий. А уж я так буду рад! А уж как жена обрадуется! У меня уже такой нрав: гостеприимство
с самого детства, особливо если гость просвещенный человек. Не подумайте, чтобы я
говорил это из лести; нет, не имею этого порока, от полноты
души выражаюсь.
Г-жа Простакова (к Софье). Софьюшка,
душа моя! пойдем ко мне в спальню. Мне крайняя нужда
с тобой
поговорить. (Увела Софью.)
Стародум. Мне приятно расположение
души твоей.
С радостью подам тебе мои советы. Слушай меня
с таким вниманием,
с какою искренностию я
говорить буду. Поближе.
— Что ж это такое? фыркнул — и затылок показал! нешто мы затылков не видали! а ты по
душе с нами
поговори! ты лаской-то, лаской-то пронимай! ты пригрозить-то пригрози, да потом и помилуй!
Брат лег и ― спал или не спал ― но, как больной, ворочался, кашлял и, когда не мог откашляться, что-то ворчал. Иногда, когда он тяжело вздыхал, он
говорил: «Ах, Боже мой» Иногда, когда мокрота
душила его, он
с досадой выговаривал: «А! чорт!» Левин долго не спал, слушая его. Мысли Левина были самые разнообразные, но конец всех мыслей был один: смерть.