— Ты все глупости говоришь! — скороговоркой заметила она,
глядя в сторону. — Никаких я молний не видала у тебя в глазах… ты смотришь на меня большею частью, как… моя няня Кузьминична! — прибавила она и засмеялась.
Неточные совпадения
— Чего вам? — сказал он, придерживаясь одной рукой за дверь кабинета и
глядя на Обломова,
в знак неблаговоления, до того
стороной, что ему приходилось видеть барина вполглаза, а барину видна была только одна необъятная бакенбарда, из которой так и ждешь, что вылетят две-три птицы.
Она понимала яснее его, что
в нем происходит, и потому перевес был на ее
стороне. Она открыто
глядела в его душу, видела, как рождалось чувство на дне его души, как играло и выходило наружу, видела, что с ним женская хитрость, лукавство, кокетство — орудия Сонечки — были бы лишние, потому что не предстояло борьбы.
Взгляд Ольги на жизнь, на любовь, на все сделался еще яснее, определеннее. Она увереннее прежнего
глядит около себя, не смущается будущим;
в ней развернулись новые
стороны ума, новые черты характера. Он проявляется то поэтически разнообразно, глубоко, то правильно, ясно, постепенно и естественно…
Она остановилась, положила ему руку на плечо, долго
глядела на него и вдруг, отбросив зонтик
в сторону, быстро и жарко обвила его шею руками, поцеловала, потом вся вспыхнула, прижала лицо к его груди и прибавила тихо...
На другой день он, с листом гербовой бумаги, отправился
в город, сначала
в палату, и ехал нехотя, зевая и
глядя по
сторонам. Он не знал хорошенько, где палата, и заехал к Ивану Герасимычу спросить,
в каком департаменте нужно засвидетельствовать.
«А квартиру другую посмотреть? — вдруг вспомнил он,
глядя по
сторонам на заборы. — Надо опять назад,
в Морскую или
в Конюшенную… До другого раза!» — решил он.
Потом он взглянет на окружающее его, вкусит временных благ и успокоится, задумчиво
глядя, как тихо и покойно утопает
в пожаре зари вечернее солнце, наконец решит, что жизнь его не только сложилась, но и создана, даже предназначена была так просто, немудрено, чтоб выразить возможность идеально покойной
стороны человеческого бытия.
И Базаров и Аркадий ответили ей безмолвным поклоном, сели в экипаж и, уже нигде не останавливаясь, отправились домой, в Марьино, куда и прибыли благополучно на следующий день вечером. В продолжение всей дороги ни тот, ни другой не упомянул даже имени Одинцовой; Базаров в особенности почти не раскрывал рта и все
глядел в сторону, прочь от дороги, с каким-то ожесточенным напряжением.
Вера Петровна молчала,
глядя в сторону, обмахивая лицо кружевным платком. Так молча она проводила его до решетки сада. Через десяток шагов он обернулся — мать еще стояла у решетки, держась за копья обеими руками и вставив лицо между рук. Самгин почувствовал неприятный толчок в груди и вздохнул так, как будто все время задерживал дыхание. Он пошел дальше, соображая:
Даже когда являлся у Ирины, Матрены или другой дворовой девки непривилегированный ребенок, она выслушает донесение об этом молча, с видом оскорбленного достоинства; потом велит Василисе дать чего там нужно, с презрением
глядя в сторону, и только скажет: «Чтоб я ее не видала, негодяйку!» Матрена и Ирина, оправившись, с месяц прятались от барыни, а потом опять ничего, а ребенок отправлялся «на село».
Он прописал мне обычное потогонное, велел приставить горчичник, весьма ловко запустил к себе под обшлаг пятирублевую бумажку, причем, однако, сухо кашлянул и
глянул в сторону, и уже совсем было собрался отправиться восвояси, да как-то разговорился и остался.
Неточные совпадения
Глянул — и пана Глуховского // Видит на борзом коне, // Пана богатого, знатного, // Первого
в той
стороне.
Как только Вронский вошел к ней, она глубоко втянула
в себя воздух и, скашивая свой выпуклый глаз так, что белок налился кровью, с противуположной
стороны глядела на вошедших, потряхивая намордником и упруго переступая с ноги на ногу.
Каменный ли казенный дом, известной архитектуры с половиною фальшивых окон, один-одинешенек торчавший среди бревенчатой тесаной кучи одноэтажных мещанских обывательских домиков, круглый ли правильный купол, весь обитый листовым белым железом, вознесенный над выбеленною, как снег, новою церковью, рынок ли, франт ли уездный, попавшийся среди города, — ничто не ускользало от свежего тонкого вниманья, и, высунувши нос из походной телеги своей, я
глядел и на невиданный дотоле покрой какого-нибудь сюртука, и на деревянные ящики с гвоздями, с серой, желтевшей вдали, с изюмом и мылом, мелькавшие из дверей овощной лавки вместе с банками высохших московских конфект,
глядел и на шедшего
в стороне пехотного офицера, занесенного бог знает из какой губернии на уездную скуку, и на купца, мелькнувшего
в сибирке [Сибирка — кафтан с перехватом и сборками.] на беговых дрожках, и уносился мысленно за ними
в бедную жизнь их.
Иногда,
глядя с крыльца на двор и на пруд, говорил он о том, как бы хорошо было, если бы вдруг от дома провести подземный ход или чрез пруд выстроить каменный мост, на котором бы были по обеим
сторонам лавки, и чтобы
в них сидели купцы и продавали разные мелкие товары, нужные для крестьян.
Заманчиво мелькали мне издали сквозь древесную зелень красная крыша и белые трубы помещичьего дома, и я ждал нетерпеливо, пока разойдутся на обе
стороны заступавшие его сады и он покажется весь с своею, тогда, увы! вовсе не пошлою, наружностью; и по нем старался я угадать, кто таков сам помещик, толст ли он, и сыновья ли у него, или целых шестеро дочерей с звонким девическим смехом, играми и вечною красавицей меньшею сестрицей, и черноглазы ли они, и весельчак ли он сам или хмурен, как сентябрь
в последних числах,
глядит в календарь да говорит про скучную для юности рожь и пшеницу.