Неточные совпадения
Двор величиной был с комнату, так что коляска стукнула дышлом
в угол и распугала кучу кур, которые с кудахтаньем бросились стремительно, иные даже
в лёт,
в разные стороны; да большая черная собака начала рваться на
цепи направо и налево, с отчаянным лаем, стараясь достать за морды лошадей.
Собака, увидя его на крыльце, залилась лаем и начала опять рваться с
цепи. Кучер, спавший опершись на локоть, начал пятить лошадей; куры опять,
в тревоге, побежали
в разные стороны;
в окно выглянуло несколько голов.
Однажды, воротясь поздно из театра, он с извозчиком стучал почти час
в ворота; собака, от скаканья на
цепи и лая, потеряла голос. Он иззяб и рассердился, объявив, что съедет на другой же день. Но и другой, и третий день, и неделя прошла — он еще не съезжал.
Обломов прислушивался и ждал: вот кто-то взялся за кольцо у калитки, и
в то же мгновение раздался отчаянный лай и началось скаканье на
цепи собаки.
Она подала ему руку и без трепета, покойно,
в гордом сознании своей невинности, перешла двор, при отчаянном скаканье на
цепи и лае собаки, села
в карету и уехала.
Только принялись за суп, только Тарантьев обругал пирожки и повара, за глупую выдумку ничего не класть
в них, как послышалось отчаянное скаканье и лай собаки на
цепи.
Вдруг подъехал экипаж, застучали
в калитку, началось скаканье на
цепи и лай собаки.
Эти вопросы давно и часто тревожили его, и он не тяготился холостою жизнью; не приходило ему
в голову, как только забьется его сердце, почуя близость красоты, надеть на себя брачные
цепи.
Нет, там видела она
цепь утрат, лишений, омываемых слезами, неизбежных жертв, жизнь поста и невольного отречения от рождающихся
в праздности прихотей, вопли и стоны от новых, теперь неведомых им чувств; снились ей болезни, расстройство дел, потеря мужа…
Все тихо
в доме Пшеницыной. Войдешь на дворик и будешь охвачен живой идиллией: куры и петухи засуетятся и побегут прятаться
в углы; собака начнет скакать на
цепи, заливаясь лаем; Акулина перестанет доить корову, а дворник остановится рубить дрова, и оба с любопытством посмотрят на посетителя.
И сам домик обветшал немного, глядел небрежно, нечисто, как небритый и немытый человек. Краска слезла, дождевые трубы местами изломались: оттого на дворе стояли лужи грязи, через которые, как прежде, брошена была узенькая доска. Когда кто войдет
в калитку, старая арапка не скачет бодро на
цепи, а хрипло и лениво лает, не вылезая из конуры.
Неточные совпадения
— А потому терпели мы, // Что мы — богатыри. //
В том богатырство русское. // Ты думаешь, Матренушка, // Мужик — не богатырь? // И жизнь его не ратная, // И смерть ему не писана //
В бою — а богатырь! //
Цепями руки кручены, // Железом ноги кованы, // Спина… леса дремучие // Прошли по ней — сломалися. // А грудь? Илья-пророк // По ней гремит — катается // На колеснице огненной… // Все терпит богатырь!
Началось с того, что Волгу толокном замесили, потом теленка на баню тащили, потом
в кошеле кашу варили, потом козла
в соложеном тесте [Соложёное тесто — сладковатое тесто из солода (солод — слад), то есть из проросшей ржи (употребляется
в пивоварении).] утопили, потом свинью за бобра купили да собаку за волка убили, потом лапти растеряли да по дворам искали: было лаптей шесть, а сыскали семь; потом рака с колокольным звоном встречали, потом щуку с яиц согнали, потом комара за восемь верст ловить ходили, а комар у пошехонца на носу сидел, потом батьку на кобеля променяли, потом блинами острог конопатили, потом блоху на
цепь приковали, потом беса
в солдаты отдавали, потом небо кольями подпирали, наконец утомились и стали ждать, что из этого выйдет.
Так, например, при Негодяеве упоминается о некоем дворянском сыне Ивашке Фарафонтьеве, который был посажен на
цепь за то, что говорил хульные слова, а слова те
в том состояли, что"всем-де людям
в еде равная потреба настоит, и кто-де ест много, пускай делится с тем, кто ест мало"."И, сидя на
цепи, Ивашка умре", — прибавляет летописец.
— Все или один?» И, не помогая мучившемуся юноше, с которым она танцовала,
в разговоре, нить которого он упустил и не мог поднять, и наружно подчиняясь весело-громким повелительным крикам Корсунского, то бросающего всех
в grand rond, [большой круг,] то
в chaîne, [
цепь,] она наблюдала, и сердце ее сжималось больше и больше.
Во всё это первое время особенно живо чувствовалась натянутость, как бы подергиванье
в ту и другую сторону той
цепи, которою они были связаны.