Неточные совпадения
Между тем он учился, как и другие, как все, то есть до пятнадцати лет
в пансионе; потом старики Обломовы, после долгой борьбы, решились послать Илюшу
в Москву, где он волей-неволей проследил
курс наук до конца.
Он учился всем существующим и давно не существующим правам, прошел
курс и практического судопроизводства, а когда, по случаю какой-то покражи
в доме, понадобилось написать бумагу
в полицию, он взял лист бумаги, перо, думал, думал, да и послал за писарем.
А отчего нужно ему
в Петербург, почему не мог он остаться
в Верхлёве и помогать управлять имением, — об этом старик не спрашивал себя; он только помнил, что когда он сам кончил
курс ученья, то отец отослал его от себя.
Рассуждал он обо всем: и о добродетели, и о дороговизне, о науках и о свете одинаково отчетливо; выражал свое мнение
в ясных и законченных фразах, как будто говорил сентенциями, уже готовыми, записанными
в какой-нибудь
курс и пущенными для общего руководства
в свет.
Она как будто слушала
курс жизни не по дням, а по часам. И каждый час малейшего, едва заметного опыта, случая, который мелькнет, как птица, мимо носа мужчины, схватывается неизъяснимо быстро девушкой: она следит за его полетом вдаль, и кривая, описанная полетом линия остается у ней
в памяти неизгладимым знаком, указанием, уроком.
Cousin, [Двоюродный брат (фр.).] который оставил ее недавно девочкой, кончил
курс ученья, надел эполеты, завидя ее, бежит к ней весело, с намерением, как прежде, потрепать ее по плечу, повертеться с ней за руки, поскакать по стульям, по диванам… вдруг, взглянув ей пристально
в лицо, оробеет, отойдет смущенный и поймет, что он еще — мальчишка, а она — уже женщина!
А потом опять все прошло, только уже
в лице прибавилось что-то новое: иначе смотрит она, перестала смеяться громко, не ест по целой груше зараз, не рассказывает, «как у них
в пансионе»… Она тоже кончила
курс.
Дети ее пристроились, то есть Ванюша кончил
курс наук и поступил на службу; Машенька вышла замуж за смотрителя какого-то казенного дома, а Андрюшу выпросили на воспитание Штольц и жена и считают его членом своего семейства. Агафья Матвеевна никогда не равняла и не смешивала участи Андрюши с судьбою первых детей своих, хотя
в сердце своем, может быть бессознательно, и давала им всем равное место. Но воспитание, образ жизни, будущую жизнь Андрюши она отделяла целой бездной от жизни Ванюши и Машеньки.
А какие оригиналы были в их числе и какие чудеса — от Федора Ивановича Чумакова, подгонявшего формулы к тем, которые были
в курсе Пуансо, с совершеннейшей свободой помещичьего права, прибавляя, убавляя буквы, принимая квадраты за корни и х за известное, до Гавриила Мягкова, читавшего самую жесткую науку в мире — тактику.
Одно только обстоятельство заставляло генерала задуматься: в то время уже сильно начали ходить слухи об освобождении крестьян. Но Петенька, который, посещая в Петербурге танцклассы, был, как говорится, au courant de toutes les choses, [
в курсе всех дел (франц.)] удостоверил его, что никакого освобождения не будет, а будет «только так».
Неточные совпадения
Еще
в первое время по возвращении из Москвы, когда Левин каждый раз вздрагивал и краснел, вспоминая позор отказа, он говорил себе: «так же краснел и вздрагивал я, считая всё погибшим, когда получил единицу за физику и остался на втором
курсе; так же считал себя погибшим после того, как испортил порученное мне дело сестры. И что ж? — теперь, когда прошли года, я вспоминаю и удивляюсь, как это могло огорчать меня. То же будет и с этим горем. Пройдет время, и я буду к этому равнодушен».
Окончив
курсы в гимназии и университете с медалями, Алексей Александрович с помощью дяди тотчас стал на видную служебную дорогу и с той поры исключительно отдался служебному честолюбию. Ни
в гимназии, ни
в университете, ни после на службе Алексей Александрович не завязал ни с кем дружеских отношений. Брат был самый близкий ему по душе человек, но он служил по министерству иностранных дел, жил всегда за границей, где он и умер скоро после женитьбы Алексея Александровича.
Уже перед концом
курса вод князь Щербацкий, ездивший после Карлсбада
в Баден и Киссинген к русским знакомым набраться русского духа, как он говорил, вернулся к своим.
В этом-то
курсе Александр Петрович показал, что знает, точно, науку жизни.
И становился
в этом
курсе совершенно другой Александр Петрович и с первых же раз возвещал, что доселе он требовал от них простого ума, теперь потребует ума высшего.