Неточные совпадения
— Вы ничего не говорите, так что ж тут стоять-то даром? — захрипел Захар, за неимением
другого голоса, который, по словам его, он потерял на охоте
с собаками, когда ездил
с старым
барином и когда ему дунуло будто сильным ветром
в горло.
Может быть, даже это чувство было
в противоречии
с собственным взглядом Захара на личность Обломова, может быть, изучение характера
барина внушало
другие убеждения Захару. Вероятно, Захар, если б ему объяснили о степени привязанности его к Илье Ильичу, стал бы оспаривать это.
Малейшего повода довольно было, чтоб вызвать это чувство из глубины души Захара и заставить его смотреть
с благоговением на
барина, иногда даже удариться, от умиления,
в слезы. Боже сохрани, чтоб он поставил
другого какого-нибудь
барина не только выше, даже наравне
с своим! Боже сохрани, если б это вздумал сделать и
другой!
Пекли исполинский пирог, который сами
господа ели еще на
другой день; на третий и четвертый день остатки поступали
в девичью; пирог доживал до пятницы, так что один совсем черствый конец, без всякой начинки, доставался,
в виде особой милости, Антипу, который, перекрестясь,
с треском неустрашимо разрушал эту любопытную окаменелость, наслаждаясь более сознанием, что это господский пирог, нежели самым пирогом, как археолог,
с наслаждением пьющий дрянное вино из черепка какой-нибудь тысячелетней посуды.
— У нас,
в Обломовке, этак каждый праздник готовили, — говорил он двум поварам, которые приглашены были
с графской кухни, — бывало, пять пирожных подадут, а соусов что, так и не пересчитаешь! И целый день господа-то кушают, и на
другой день. А мы дней пять доедаем остатки. Только доели, смотришь, гости приехали — опять пошло, а здесь раз
в год!
Неточные совпадения
В одной прислуга, музыка, //
В другой — кормилка дюжая //
С ребенком, няня старая // И приживалка тихая, // А
в третьей —
господа:
Я хотел бы, например, чтоб при воспитании сына знатного
господина наставник его всякий день разогнул ему Историю и указал ему
в ней два места:
в одном, как великие люди способствовали благу своего отечества;
в другом, как вельможа недостойный, употребивший во зло свою доверенность и силу,
с высоты пышной своей знатности низвергся
в бездну презрения и поношения.
Левин Взял косу и стал примериваться. Кончившие свои ряды, потные и веселые косцы выходили один зa
другим на дорогу и, посмеиваясь, здоровались
с барином. Они все глядели на него, но никто ничего не говорил до тех пор, пока вышедший на дорогу высокий старик со сморщенным и безбородым лицом,
в овчинной куртке, не обратился к нему.
Всякое стеснение перед
барином уже давно исчезло. Мужики приготавливались обедать. Одни мылись, молодые ребята купались
в реке,
другие прилаживали место для отдыха, развязывали мешочки
с хлебом и оттыкали кувшинчики
с квасом. Старик накрошил
в чашку хлеба, размял его стеблем ложки, налил воды из брусницы, еще разрезал хлеба и, посыпав солью, стал на восток молиться.
Три дамы: старушка, молодая и купчиха, три
господина; один ― банкир-Немец
с перстнем на пальце,
другой ― купец
с бородой, и третий ― сердитый чиновник
в виц-мундире
с крестом на шее, очевидно, давно уже ждали.