Неточные совпадения
Впрочем, Илье Ильичу снятся
больше такие понедельники, когда он не слышит голоса Васьки, приказывающего закладывать пегашку, и когда
мать встречает его за чаем с улыбкой и с приятною новостью...
Как таблица на каменной скрижали, была начертана открыто всем и каждому жизнь старого Штольца, и под ней
больше подразумевать было нечего. Но
мать, своими песнями и нежным шепотом, потом княжеский, разнохарактерный дом, далее университет, книги и свет — все это отводило Андрея от прямой, начертанной отцом колеи; русская жизнь рисовала свои невидимые узоры и из бесцветной таблицы делала яркую, широкую картину.
Наконец,
большая часть вступает в брак, как берут имение, наслаждаются его существенными выгодами: жена вносит лучший порядок в дом — она хозяйка,
мать, наставница детей; а на любовь смотрят, как практический хозяин смотрит на местоположение имения, то есть сразу привыкает и потом не замечает его никогда.
И видится ему
большая темная, освещенная сальной свечкой гостиная в родительском доме, сидящая за круглым столом покойная
мать и ее гости: они шьют молча; отец ходит молча. Настоящее и прошлое слились и перемешались.
Сестрицу я любил сначала больше всех игрушек,
больше матери, и любовь эта выражалась беспрестанным желаньем ее видеть и чувством жалости: мне все казалось, что ей холодно, что она голодна и что ей хочется кушать; я беспрестанно хотел одеть ее своим платьицем и кормить своим кушаньем; разумеется, мне этого не позволяли, и я плакал.
Больше мать не расспрашивала. Долгое время в душной, промозглой комнате слышался только неистовый крик младенца да короткое, частое дыхание Машутки, больше похожее на беспрерывные однообразные стоны. Вдруг мать сказала, обернувшись назад:
Неточные совпадения
Аммос Федорович (поспешно). Как же-с, как же-с… с
большим удовольствием. (В сторону.)Ну, смелее, смелее! Вывози, пресвятая
матерь!
Правдин (Митрофану). Негодница! Тебе ли грубить
матери? К тебе ее безумная любовь и довела ее всего
больше до несчастья.
На другой день, в 11 часов утра, Вронский выехал на станцию Петербургской железной дороги встречать
мать, и первое лицо, попавшееся ему на ступеньках
большой лестницы, был Облонский, ожидавший с этим же поездом сестру.
Дом был
большой, старинный, и Левин, хотя жил один, но топил и занимал весь дом. Он знал, что это было глупо, знал, что это даже нехорошо и противно его теперешним новым планам, но дом этот был целый мир для Левина. Это был мир, в котором жили и умерли его отец и
мать. Они жили тою жизнью, которая для Левина казалась идеалом всякого совершенства и которую он мечтал возобновить с своею женой, с своею семьей.
И Левину вспомнилась недавняя сцена с Долли и ее детьми. Дети, оставшись одни, стали жарить малину на свечах и лить молоко фонтаном в рот.
Мать, застав их на деле, при Левине стала внушать им, какого труда стоит
большим то, что они разрушают, и то, что труд этот делается для них, что если они будут бить чашки, то им не из чего будет пить чай, а если будут разливать молоко, то им нечего будет есть, и они умрут с голоду.