Неточные совпадения
Нельзя представить себе, чтоб могла
явиться когда-нибудь другая, более
естественная, простая, более взятая из жизни речь.
Живучесть роли Чацкого состоит не в новизне неизвестных идей, блестящих гипотез, горячих и дерзких утопий или даже истин en herbe [В зародыше (франц.).]: у него нет отвлеченностей. Провозвестники новой зари, или фанатики, или просто вестовщики — все эти передовые курьеры неизвестного будущего
являются и — по
естественному ходу общественного развития — должны
являться, но их роли и физиономии до бесконечности разнообразны.
В эти первые дни можно было часто видеть любопытных, приставлявших уши к столбам и сосредоточенно слушавших. Тогдашняя молва опередила задолго открытие телефонов: говорили, что по проволоке разговаривают, а так как ее вели до границы, то и
явилось естественное предположение, что это наш царь будет разговаривать о делах с иностранными царями.
Художественность его писательской работы
являлась естественным продуктом его объективного реализма, знания русского быта, души русского бытового человека и любви к характерным чертам русского ума, юмора, комизма и трагизма.
Это отсутствие биографии у современного писателя не случайно, оно
является естественным следствием писательства, как ремесла, я бы сказал, — следствием слишком высокой оценки своего писательского призвания.
Неточные совпадения
— Да. Разошлись. Так вот — Поля. Этой весною около нее
явился приличный молодой человек. Явление — вполне
естественное:
— Надо признать, что этот акт
является вполне
естественным ответом на иродово избиение юношества. Сдача студентов в солдаты — это уж возвращение к эпохе Николая Первого…
Он так и говорит со стены: «Держи себя достойно», — чего: человека, женщины, что ли? нет, — «достойно рода, фамилии», и если, Боже сохрани,
явится человек с вчерашним именем, с добытым собственной головой и руками значением — «не возводи на него глаз, помни, ты носишь имя Пахотиных!..» Ни лишнего взгляда, ни смелой,
естественной симпатии…
Единственным
естественным притязанием России
является Константинополь и выход к морям через проливы.
Здесь, в этой глуши, встречаешь гораздо более энергии, более чувства неподдельного, менее испорченности, чем под Москвой, здесь как хорошее, так и дурное в
естественном виде своем — потому-то хотя дурное более поражает, но зато и хорошее
является прекрасным.