Неточные совпадения
Сыновья его только
что слезли с коней. Это были два дюжие молодца, еще смотревшие исподлобья, как недавно выпущенные семинаристы. Крепкие, здоровые лица их были покрыты первым пухом волос, которого еще не касалась бритва. Они были очень смущены таким приемом отца и
стояли неподвижно, потупив глаза в землю.
На полках по углам
стояли кувшины, бутыли и фляжки зеленого и синего стекла, резные серебряные кубки, позолоченные чарки всякой работы: венецейской, турецкой, черкесской, зашедшие в светлицу Бульбы всякими путями, через третьи и четвертые руки,
что было весьма обыкновенно в те удалые времена.
Сам с своими козаками производил над ними расправу и положил себе правилом,
что в трех случаях всегда следует взяться за саблю, именно: когда комиссары [Комиссары — польские сборщики податей.] не уважили в
чем старшин и
стояли пред ними в шапках, когда поглумились над православием и не почтили предковского закона и, наконец, когда враги были бусурманы и турки, против которых он считал во всяком случае позволительным поднять оружие во славу христианства.
У крыльца
стояли оседланные кони. Бульба вскочил на своего Черта, который бешено отшатнулся, почувствовав на себе двадцатипудовое бремя, потому
что Тарас был чрезвычайно тяжел и толст.
Прекрасная полячка так испугалась, увидевши вдруг перед собою незнакомого человека,
что не могла произнесть ни одного слова; но когда приметила,
что бурсак
стоял, потупив глаза и не смея от робости пошевелить рукою, когда узнала в нем того же самого, который хлопнулся перед ее глазами на улице, смех вновь овладел ею.
Притом же у нас храм Божий — грех сказать,
что такое: вот сколько лет уже, как, по милости Божией,
стоит Сечь, а до сих пор не то уже чтобы снаружи церковь, но даже образа без всякого убранства.
—
Стой,
стой! — прервал кошевой, дотоле стоявший, потупив глаза в землю, как и все запорожцы, которые в важных делах никогда не отдавались первому порыву, но молчали и между тем в тишине совокупляли грозную силу негодования. —
Стой! и я скажу слово. А
что ж вы — так бы и этак поколотил черт вашего батька! —
что ж вы делали сами? Разве у вас сабель не было,
что ли? Как же вы попустили такому беззаконию?
Прелат одного монастыря, услышав о приближении их, прислал от себя двух монахов, чтобы сказать,
что они не так ведут себя, как следует;
что между запорожцами и правительством
стоит согласие;
что они нарушают свою обязанность к королю, а с тем вместе и всякое народное право.
Андрий
стоял ни жив ни мертв, не имея духа взглянуть в лицо отцу. И потом, когда поднял глаза и посмотрел на него, увидел,
что уже старый Бульба спал, положив голову на ладонь.
Потом хотела что-то сказать и вдруг остановилась и вспомнила,
что другим назначеньем ведется рыцарь,
что отец, братья и вся отчизна его
стоят позади его суровыми мстителями,
что страшны облегшие город запорожцы,
что лютой смерти обречены все они с своим городом…
Крепко задумался Бульба. Вспомнил он,
что велика власть слабой женщины,
что многих сильных погубляла она,
что податлива с этой стороны природа Андрия; и
стоял он долго как вкопанный на одном и том же месте.
На другой стороне, почти к боковым воротам,
стоял другой полковник, небольшой человек, весь высохший; но малые зоркие очи глядели живо из-под густо наросших бровей, и оборачивался он скоро на все стороны, указывая бойко тонкою, сухою рукою своею, раздавая приказанья, видно было,
что, несмотря на малое тело свое, знал он хорошо ратную науку.
В подобных случаях водилось у запорожцев гнаться в ту ж минуту за похитителями, стараясь настигнуть их на дороге, потому
что пленные как раз могли очутиться на базарах Малой Азии, в Смирне, на Критском острове, и бог знает в каких местах не показались бы чубатые запорожские головы. Вот отчего собрались запорожцы. Все до единого
стояли они в шапках, потому
что пришли не с тем, чтобы слушать по начальству атаманский приказ, но совещаться, как ровные между собою.
Слышал он только,
что был пир, сильный, шумный пир: вся перебита вдребезги посуда; нигде не осталось вина ни капли, расхитили гости и слуги все дорогие кубки и сосуды, — и смутный
стоит хозяин дома, думая: «Лучше б и не было того пира».
— О, любезный пан! — сказал Янкель, — теперь совсем не можно! Ей-богу, не можно! Такой нехороший народ,
что ему надо на самую голову наплевать. Вот и Мардохай скажет. Мардохай делал такое, какого еще не делал ни один человек на свете; но Бог не захотел, чтобы так было. Три тысячи войска
стоят, и завтра их всех будут казнить.
У дверей подземелья, оканчивавшихся кверху острием,
стоял гайдук с усами в три яруса. Верхний ярус усов шел назад, другой прямо вперед, третий вниз,
что делало его очень похожим на кота.
На переднем плане, возле самых усачей, составлявших городовую гвардию,
стоял молодой шляхтич или казавшийся шляхтичем, в военном костюме, который надел на себя решительно все,
что у него ни было, так
что на его квартире оставалась только изодранная рубашка да старые сапоги.
— К берегу! к берегу, хлопцы! Спускайтесь подгорной дорожкой,
что налево. У берега
стоят челны, все забирайте, чтобы не было погони!
— Прощайте, товарищи! — кричал он им сверху. — Вспоминайте меня и будущей же весной прибывайте сюда вновь да хорошенько погуляйте!
Что, взяли, чертовы ляхи? Думаете, есть что-нибудь на свете,
чего бы побоялся козак?
Постойте же, придет время, будет время, узнаете вы,
что такое православная русская вера! Уже и теперь чуют дальние и близкие народы: подымается из Русской земли свой царь, и не будет в мире силы, которая бы не покорилась ему!..