Неточные совпадения
— Ну, хлопцы, полно
спать! Пора, пора!
Напойте коней! А где стара́? (Так он обыкновенно называл жену свою.) Живее, стара, готовь нам
есть; путь лежит великий!
Полюбовавшись, Бульба пробирался далее по тесной улице, которая
была загромождена мастеровыми, тут же отправлявшими ремесло свое, и людьми всех наций, наполнявшими это предместие Сечи, которое
было похоже на ярмарку и которое одевало и кормило Сечь, умевшую только гулять да
палить из ружей.
И видно
было, как то там, то в другом месте
падал на землю козак.
— Хорошо,
будет. Стой здесь, возле воза, или, лучше, ложись на него: тебя никто не увидит, все
спят; я сейчас ворочусь.
Андрий схватил мешок одной рукой и дернул его вдруг так, что голова Остапа
упала на землю, а он сам вскочил впросонках и, сидя с закрытыми глазами, закричал что
было мочи: «Держите, держите чертова ляха! да ловите коня, коня ловите!» — «Замолчи, я тебя убью!» — закричал в испуге Андрий, замахнувшись на него мешком.
— Вставай, идем! Все
спят, не бойся! Подымешь ли ты хоть один из этих хлебов, если мне
будет несподручно захватить все?
Они не
спали и не дремали, но, казалось,
были нечувствительны ко всему: они не обратили даже внимания на то, кто всходил по лестнице.
Грудь, шея и плечи заключились в те прекрасные границы, которые назначены вполне развившейся красоте; волосы, которые прежде разносились легкими кудрями по лицу ее, теперь обратились в густую роскошную косу, часть которой
была подобрана, а часть разбросалась по всей длине руки и тонкими, длинными, прекрасно согнутыми волосами
упадала на грудь.
И вывели на вал скрученных веревками запорожцев. Впереди их
был куренной атаман Хлиб, без шаровар и верхнего убранства, — так, как схватили его хмельного. И потупил в землю голову атаман, стыдясь наготы своей перед своими же козаками и того, что
попал в плен, как собака, сонный. В одну ночь поседела крепкая голова его.
Все
были хожалые, езжалые: ходили по анатольским берегам, по крымским солончакам и степям, по всем речкам большим и малым, которые впадали в Днепр, по всем заходам [Заход — залив.] и днепровским островам; бывали в молдавской, волошской, в турецкой земле; изъездили всё Черное море двухрульными козацкими челнами;
нападали в пятьдесят челнов в ряд на богатейшие и превысокие корабли, перетопили немало турецких галер и много-много выстреляли пороху на своем веку.
Еще и теперь у редкого из них не
было закопано добра — кружек, серебряных ковшей и запястьев под камышами на днепровских островах, чтобы не довелось татарину найти его, если бы, в случае несчастья, удалось ему
напасть врасплох на Сечь; но трудно
было бы татарину найти его, потому что и сам хозяин уже стал забывать, в котором месте закопал его.
А на Остапа уже наскочило вдруг шестеро; но не в добрый час, видно, наскочило: с одного полетела голова, другой перевернулся, отступивши; угодило копьем в ребро третьего; четвертый
был поотважней, уклонился головой от пули, и
попала в конскую грудь горячая пуля, — вздыбился бешеный конь, грянулся о землю и задавил под собою всадника.
— А вы, хлопцы! — продолжал он, оборотившись к своим, — кто из вас хочет умирать своею смертью — не по запечьям и бабьим лежанкам, не пьяными под забором у шинка, подобно всякой
падали, а честной, козацкой смертью — всем на одной постеле, как жених с невестою? Или, может
быть, хотите воротиться домой, да оборотиться в недоверков, да возить на своих спинах польских ксендзов?
Неточные совпадения
Городничий (в сторону).Славно завязал узелок! Врет, врет — и нигде не оборвется! А ведь какой невзрачный, низенький, кажется, ногтем бы придавил его. Ну, да постой, ты у меня проговоришься. Я тебя уж заставлю побольше рассказать! (Вслух.)Справедливо изволили заметить. Что можно сделать в глуши? Ведь вот хоть бы здесь: ночь не
спишь, стараешься для отечества, не жалеешь ничего, а награда неизвестно еще когда
будет. (Окидывает глазами комнату.)Кажется, эта комната несколько сыра?
Иной городничий, конечно, радел бы о своих выгодах; но, верите ли, что, даже когда ложишься
спать, все думаешь: «Господи боже ты мой, как бы так устроить, чтобы начальство увидело мою ревность и
было довольно?..» Наградит ли оно или нет — конечно, в его воле; по крайней мере, я
буду спокоен в сердце.
К нам земская полиция // Не
попадала по́ году, — // Вот
были времена!
Пир кончился, расходится // Народ. Уснув, осталися // Под ивой наши странники, // И тут же
спал Ионушка // Да несколько упившихся // Не в меру мужиков. // Качаясь, Савва с Гришею // Вели домой родителя // И
пели; в чистом воздухе // Над Волгой, как набатные, // Согласные и сильные // Гремели голоса:
А жизнь
была нелегкая. // Лет двадцать строгой каторги, // Лет двадцать поселения. // Я денег прикопил, // По манифесту царскому //
Попал опять на родину, // Пристроил эту горенку // И здесь давно живу. // Покуда
были денежки, // Любили деда, холили, // Теперь в глаза плюют! // Эх вы, Аники-воины! // Со стариками, с бабами // Вам только воевать…