Неточные совпадения
Это
было, точно, необыкновенное явленье русской
силы: его вышибло из народной груди огниво бед.
Это не
было строевое собранное войско, его бы никто не увидал; но в случае войны и общего движенья в восемь дней, не больше, всякий являлся на коне, во всем своем вооружении, получа один только червонец платы от короля, — и в две недели набиралось такое войско, какого бы не в
силах были набрать никакие рекрутские наборы.
Рассказы и болтовня среди собравшейся толпы, лениво отдыхавшей на земле, часто так
были смешны и дышали такою
силою живого рассказа, что нужно
было иметь всю хладнокровную наружность запорожца, чтобы сохранять неподвижное выражение лица, не моргнув даже усом, — резкая черта, которою отличается доныне от других братьев своих южный россиянин.
— Так, стало
быть, следует, чтобы пропадала даром козацкая
сила, чтобы человек сгинул, как собака, без доброго дела, чтобы ни отчизне, ни всему христианству не
было от него никакой пользы? Так на что же мы живем, на какого черта мы живем? растолкуй ты мне это. Ты человек умный, тебя недаром выбрали в кошевые, растолкуй ты мне, на что мы живем?
Последний, который
был покрепче, еще выводил какие-то бессвязные речи; наконец и того подкосила хмельная
сила, и тот повалился — и заснула вся Сечь.
А мы тем временем
были бы наготове, и
силы у нас
были бы свежие, и никого б не побоялись.
— Стой, стой! — прервал кошевой, дотоле стоявший, потупив глаза в землю, как и все запорожцы, которые в важных делах никогда не отдавались первому порыву, но молчали и между тем в тишине совокупляли грозную
силу негодования. — Стой! и я скажу слово. А что ж вы — так бы и этак поколотил черт вашего батька! — что ж вы делали сами? Разве у вас сабель не
было, что ли? Как же вы попустили такому беззаконию?
Такие слова перелетали по всем концам. Зашумели запорожцы и почуяли свои
силы. Тут уже не
было волнений легкомысленного народа: волновались всё характеры тяжелые и крепкие, которые не скоро накалялись, но, накалившись, упорно и долго хранили в себе внутренний жар.
Нужно
было нечеловеческих
сил, чтобы все это съесть, тем более что в их курене считалось меньше людей, чем в других.
Они поворотили в улицы и
были остановлены вдруг каким-то беснующимся, который, увидев у Андрия драгоценную ношу, кинулся на него, как тигр, вцепился в него, крича: «Хлеба!» Но
сил не
было у него, равных бешенству; Андрий оттолкул его: он полетел на землю.
Она, казалось, также
была поражена видом козака, представшего во всей красе и
силе юношеского мужества, который, казалось, и в самой неподвижности своих членов уже обличал развязную вольность движений; ясною твердостью сверкал глаз его, смелою дугою выгнулась бархатная бровь, загорелые щеки блистали всею яркостью девственного огня, и как шелк, лоснился молодой черный ус.
И каждое простое слово сей речи, выговоренное голосом, летевшим прямо с сердечного дна,
было облечено в
силу.
Если же выйдет уже так и ничем — ни
силой, ни молитвой, ни мужеством — нельзя
будет отклонить горькой судьбы, то мы умрем вместе; и прежде я умру, умру перед тобой, у твоих прекрасных коленей, и разве уже мертвого меня разлучат с тобою.
Грузен
был полковник, всех выше и толще, и широкий дорогой кафтан в
силу облекал его.
— Много между нами
есть старших и советом умнейших, но коли меня почтили, то мой совет: не терять, товарищи, времени и гнаться за татарином. Ибо вы сами знаете, что за человек татарин. Он не станет с награбленным добром ожидать нашего прихода, а мигом размытарит его, так что и следов не найдешь. Так мой совет: идти. Мы здесь уже погуляли. Ляхи знают, что такое козаки; за веру, сколько
было по
силам, отмстили; корысти же с голодного города не много. Итак, мой совет — идти.
— А что, паны? — сказал Тарас, перекликнувшись с куренными. —
Есть еще порох в пороховницах? Не ослабела ли козацкая
сила? Не гнутся ли козаки?
—
Есть еще, батько, порох в пороховницах. Не ослабела еще козацкая
сила; еще не гнутся козаки!
— Что, паны? — перекликнулся атаман Тарас, проехавши впереди всех. —
Есть ли еще порох в пороховницах? Крепка ли еще козацкая
сила? Не гнутся ли еще козаки?
—
Есть еще, батько, порох в пороховницах; еще крепка козацкая
сила; еще не гнутся козаки!
— А что, паны? — перекликнулся Тарас с оставшимися куренями. —
Есть ли еще порох в пороховницах? Не иступились ли сабли? Не утомилась ли козацкая
сила? Не погнулись ли козаки?
Остановился сыноубийца и глядел долго на бездыханный труп. Он
был и мертвый прекрасен: мужественное лицо его, недавно исполненное
силы и непобедимого для жен очарованья, все еще выражало чудную красоту; черные брови, как траурный бархат, оттеняли его побледневшие черты.
Лекарства ли или своя железная
сила взяла верх, только он через полтора месяца стал на ноги; раны зажили, и только одни сабельные рубцы давали знать, как глубоко когда-то
был ранен старый козак.
И те, которые отправились с кошевым в угон за татарами, и тех уже не
было давно: все положили головы, все сгибли — кто положив на самом бою честную голову, кто от безводья и бесхлебья среди крымских солончаков, кто в плену пропал, не вынесши позора; и самого прежнего кошевого уже давно не
было на свете, и никого из старых товарищей; и уже давно поросла травою когда-то кипевшая козацкая
сила.
В летописных страницах изображено подробно, как бежали польские гарнизоны из освобождаемых городов; как
были перевешаны бессовестные арендаторы-жиды; как слаб
был коронный гетьман Николай Потоцкий с многочисленною своею армиею против этой непреодолимой
силы; как, разбитый, преследуемый, перетопил он в небольшой речке лучшую часть своего войска; как облегли его в небольшом местечке Полонном грозные козацкие полки и как, приведенный в крайность, польский гетьман клятвенно обещал полное удовлетворение во всем со стороны короля и государственных чинов и возвращение всех прежних прав и преимуществ.
Но не старость
была виною:
сила одолела
силу.
— Прощайте, товарищи! — кричал он им сверху. — Вспоминайте меня и будущей же весной прибывайте сюда вновь да хорошенько погуляйте! Что, взяли, чертовы ляхи? Думаете,
есть что-нибудь на свете, чего бы побоялся козак? Постойте же, придет время,
будет время, узнаете вы, что такое православная русская вера! Уже и теперь чуют дальние и близкие народы: подымается из Русской земли свой царь, и не
будет в мире
силы, которая бы не покорилась ему!..
Неточные совпадения
Аммос Федорович. Помилуйте, как можно! и без того это такая честь… Конечно, слабыми моими
силами, рвением и усердием к начальству… постараюсь заслужить… (Приподымается со стула, вытянувшись и руки по швам.)Не смею более беспокоить своим присутствием. Не
будет ли какого приказанья?
Почтмейстер. Сам не знаю, неестественная
сила побудила. Призвал
было уже курьера, с тем чтобы отправить его с эштафетой, — но любопытство такое одолело, какого еще никогда не чувствовал. Не могу, не могу! слышу, что не могу! тянет, так вот и тянет! В одном ухе так вот и слышу: «Эй, не распечатывай! пропадешь, как курица»; а в другом словно бес какой шепчет: «Распечатай, распечатай, распечатай!» И как придавил сургуч — по жилам огонь, а распечатал — мороз, ей-богу мороз. И руки дрожат, и все помутилось.
Сбежал с кафедры и что
силы есть хвать стулом об пол.
И тут настала каторга // Корёжскому крестьянину — // До нитки разорил! // А драл… как сам Шалашников! // Да тот
был прост; накинется // Со всей воинской
силою, // Подумаешь: убьет! // А деньги сунь, отвалится, // Ни дать ни взять раздувшийся // В собачьем ухе клещ. // У немца — хватка мертвая: // Пока не пустит по миру, // Не отойдя сосет!
Довольно! Окончен с прошедшим расчет, // Окончен расчет с господином! // Сбирается с
силами русский народ // И учится
быть гражданином.