— Меня к этому побудило признание самой жертвы, что она привыкла с самого малолетства к сильному запаху цветов. Кроме того, я сознаюсь, что действовал под влиянием страсти, я
был как в тумане и только сегодня ночью окончательно пришел в себя и понял весь ужас совершенного мною преступления.
Неточные совпадения
И точно, такую панораму вряд ли где еще удастся мне видеть: под нами лежала Койшаурская долина, пересекаемая Арагвой и другой речкой,
как двумя серебряными нитями; голубоватый
туман скользил по ней, убегая
в соседние теснины от теплых лучей утра; направо и налево гребни гор, один выше другого, пересекались, тянулись, покрытые снегами, кустарником; вдали те же горы, но хоть бы две скалы, похожие одна на другую, — и все эти снега горели румяным блеском так весело, так ярко, что кажется, тут бы и остаться жить навеки; солнце чуть показалось из-за темно-синей горы, которую только привычный глаз мог бы различить от грозовой тучи; но над солнцем
была кровавая полоса, на которую мой товарищ обратил особенное внимание.
Нельзя сказать наверно, точно ли пробудилось
в нашем герое чувство любви, — даже сомнительно, чтобы господа такого рода, то
есть не так чтобы толстые, однако ж и не то чтобы тонкие, способны
были к любви; но при всем том здесь
было что-то такое странное, что-то
в таком роде, чего он сам не мог себе объяснить: ему показалось,
как сам он потом сознавался, что весь бал, со всем своим говором и шумом, стал на несколько минут
как будто где-то вдали; скрыпки и трубы нарезывали где-то за горами, и все подернулось
туманом, похожим на небрежно замалеванное поле на картине.
Петроград встретил оттепелью,
туманом, все на земле
было окутано мокрой кисеей, она затрудняла дыхание, гасила мысли, вызывала ощущение бессилия. Дома ждала неприятность: Агафья, сложив,
как всегда, руки на груди, заявила, что уходит работать
в госпиталь сиделкой.
А город, окутанный знойным
туманом и густевшими запахами соленой рыбы, недубленых кож, нефти, стоял на грязном песке; всюду, по набережной и
в пыли на улицах, сверкала,
как слюда, рыбья чешуя, всюду медленно шагали распаренные восточные люди,
в тюбетейках, чалмах, халатах; их
было так много, что город казался не русским, а церкви — лишними
в нем.
Самгин посматривал на тусклые стекла, но не видел за ними ничего, кроме сизоватого
тумана и каких-то бесформенных пятен
в нем. Наконец толпа исчезала, и
было видно,
как гладко притоптан ею снег на мостовой.