Неточные совпадения
В первую минуту разговора с ним не можешь не сказать: «Какой приятный и добрый человек!» В следующую
за тем минуту ничего не скажешь, а в третью скажешь: «
Черт знает
что такое!» — и отойдешь подальше; если ж не отойдешь, почувствуешь скуку смертельную.
А уж куды бывает метко все то,
что вышло из глубины Руси, где нет ни немецких, ни чухонских, ни всяких иных племен, а всё сам-самородок, живой и бойкий русский ум,
что не лезет
за словом в карман, не высиживает его, как наседка цыплят, а влепливает сразу, как пашпорт на вечную носку, и нечего прибавлять уже потом, какой у тебя нос или губы, — одной
чертой обрисован ты с ног до головы!
— А вот черти-то тебя и припекут! скажут: «А вот тебе, мошенница,
за то,
что барина-то обманывала!», да горячими-то тебя и припекут!
Ноздрев был очень рассержен
за то,
что потревожили его уединение; прежде всего он отправил квартального к
черту, но, когда прочитал в записке городничего,
что может случиться пожива, потому
что на вечер ожидают какого-то новичка, смягчился в ту же минуту, запер комнату наскоро ключом, оделся как попало и отправился к ним.
Черт сбил с толку обоих чиновников; чиновники, говоря попросту, перебесились и поссорились ни
за что.
Что за черт! в самом деле! (Протирает глаза.)Целуются! Ах, батюшки, целуются! Точный жених! (Вскрикивает, подпрыгивая от радости.)Ай, Антон! Ай, Антон! Ай, городничий! Бона, как дело-то пошло!
Статуя командора! Я даю // Прощальный ужин завтра и желал бы, // Чтоб на него пожаловала ты. // Скажи, придешь на ужин? // Статуя кивает. //
Что за черт! // Я, кажется, не пьян, а вижу мутно. // Должно быть, я устал. То к голове // Кровь приливает и туманит зренье. // Эй, Лепорелло! Лошадей!
Неточные совпадения
А уж Тряпичкину, точно, если кто попадет на зубок, берегись: отца родного не пощадит для словца, и деньгу тоже любит. Впрочем, чиновники эти добрые люди; это с их стороны хорошая
черта,
что они мне дали взаймы. Пересмотрю нарочно, сколько у меня денег. Это от судьи триста; это от почтмейстера триста, шестьсот, семьсот, восемьсот… Какая замасленная бумажка! Восемьсот, девятьсот… Ого!
за тысячу перевалило… Ну-ка, теперь, капитан, ну-ка, попадись-ка ты мне теперь! Посмотрим, кто кого!
Городничий (делая Бобчинскому укорительный знак, Хлестакову).Это-с ничего. Прошу покорнейше, пожалуйте! А слуге вашему я скажу, чтобы перенес чемодан. (Осипу.)Любезнейший, ты перенеси все ко мне, к городничему, — тебе всякий покажет. Прошу покорнейше! (Пропускает вперед Хлестакова и следует
за ним, но, оборотившись, говорит с укоризной Бобчинскому.)Уж и вы! не нашли другого места упасть! И растянулся, как
черт знает
что такое. (Уходит;
за ним Бобчинский.)
Что это
за скверный город! только где-нибудь поставь какой-нибудь памятник или просто забор —
черт их знает откудова и нанесут всякой дряни!
Он больше виноват: говядину мне подает такую твердую, как бревно; а суп — он
черт знает
чего плеснул туда, я должен был выбросить его
за окно. Он меня морил голодом по целым дням… Чай такой странный: воняет рыбой, а не чаем.
За что ж я… Вот новость!
Предстояло атаковать на пути гору Свистуху; скомандовали: в атаку! передние ряды отважно бросились вперед, но оловянные солдатики
за ними не последовали. И так как на лицах их,"ради поспешения",
черты были нанесены лишь в виде абриса [Абрис (нем.) — контур, очертание.] и притом в большом беспорядке, то издали казалось,
что солдатики иронически улыбаются. А от иронии до крамолы — один шаг.